Санай и Сарацин

Когда Сарацин очутился на другой стороне потайного хода, в цех ворвались сразу трое монолитовцев. Первая группа противника рассредоточилась по сторонам от входа. Видимо, бойцы были тертые! Без лишних слов и движений они быстро взяли под прицел все внутреннее пространство цеха, контролируя его по секторам.

В ватном сумраке, де еще и при постоянных ослепляющих вспышках, на таком расстоянии ползущего человека обнаружить совершенно нереально. А Санай как раз вползал в черную лазейку.

Один парень что-то резко выкрикнул, и оставшиеся члены отряда преследователей беспрепятственно проникли в литейку. Все тринадцать монолитовцев рассредоточились по доступному пространству и рыскали из стороны в сторону, как свора легавых на охоте в траве. Но куропаток в загоне уже не было.

Оказавшись в тесной каморке, видимо предназначенной для хранения инструмента и инвентаря, Санай огляделся. В свете фонаря, который включил Сарацин, высвечивалась чумазая, оскалившаяся зубастой улыбкой физиономия Плута. Со времен последней встречи, а это случилось более полугода назад, он осунулся и похудел, черты лица заострились, проявились складки на щеках и в уголках рта.

Санай молча пожал сталкеру-спасителю руку и прошептал:

– Давай показывай свое хозяйство. Где выход?

– Там. – Плут махнул рукой куда-то за спину Сарацина, сидящего на корточках.

Тот одной рукой держал свой любимый винторез, а второй – блок ПДА и внимательно вглядывался в экран, на котором постоянно что-то менялось.

– Крайние пошли! – прошептал он. – Пора валить отсюда.

Монолитовцы, оценив обстановку, попарно продвигались в глубину цеха. Но теперь это уже не имело особого значения.

Плут поменялся местами с Санаем. В руках у него появилась настоящая слесарная кувалда на длинной металлической ручке, обмотанная тряпицей.

– Пацаны, давайте к выходу, – прошептал Плут. – Я сейчас вашим дружкам подарок оставлю, чтоб служба медом не казалась. Немножко усложним им задачу.

Пригибаясь и уклоняясь от острых углов, напарники по узкому извилистому проходу преодолели более десятка метров вглубь завала. Вонь стояла несусветная – пахло экскрементами и химикалиями.

– Здесь у Плута отхожее место что ли? – недовольно заворчал Сарацин. – Аж глаза режет!

Через пару секунд друзья оказались на той стороне баррикады, на относительно открытой площадке между двумя устремленными ввысь доменными печами, и опешили. Поначалу сталкеры даже вскинули оружие, готовясь открыть огонь, поскольку при плохой видимости не могли понять, что возвышалось над ними. Или же кто!.. Однако, разобравшись, они сразу успокоились и опустили стволы. Это было чучело крупного бюрера, а точнее сказать, его мумифицированный труп. В пяти метрах от застывших людей, на искусственном возвышении, выполненном из трех двухсотлитровых бочек, связанных колючей проволокой, торчала канализационная труба, к которой и был прикреплен труп бюрера. Этот экземпляр отличался необычайно крупными, просто гигантскими размерами, и причина его смерти оставалась загадкой. Непонятно, с какой целью неизвестные люди или, скорее всего, нелюди установили мертвяка в полный рост, с застывшей в пламенном жесте правой рукой. Импровизированная стела напоминала памятник вождю мирового пролетариата товарищу Ленину на центральной площади родного города Саная и Сарацина. К слову сказать, друзья появились на свет в одном районе и очень гордились, что они земляки.

Они стояли, давая возможность глазам приспособиться к полумраку, вглядываясь в удивительный памятник.

Время от времени цех озаряли вспышки молний, сопровождаемые раскатами грома. В эти моменты открытые глаза мертвеца сверкали, поэтому создавалось впечатление, что бюрер очень недоволен тем, что он труп, и с ненавистью взирает на живых сталкеров. Как будто виноваты в случившемся были именно эти двое случайных прохожих, с интересом разглядывающих мертвецкую невидаль.

Тем временем Плут размахнулся кувалдой, насколько позволяло тесное пространство каморки, и точным увесистым ударом выбил кирпич из подпорки. Брус соскочил с опоры, накренился, при этом из щели на голову сталкера посыпался мелкий мусор. От второго удара подпорка завалилась. Где-то над головой заскрежетало, и в следующий миг несколько тонн металлолома рухнули с крыши каморки на отогнутый лист и наглухо перекрыли любую возможность проникновения со стороны цеха. При обвале в воздух взметнулось облако пыли, окончательно испортив видимость преследователям. Плут отскочил назад в самый последний момент и, уже не мешкая ни секунды, рванул по проходу, нагоняя Саная и Сарацина.

Монолитовцы моментально среагировали на грохот. В подозрительный сектор угодило не менее четырех выстрелов из гаусс-пушки, сбивших с баррикады еще пару тонн тяжелого мусора. Загрохотало до боли в ушах. Один из черных бойцов продолжал стрелять одиночными выстрелами, доведя всегда спокойного командира монолитовского отряда до совершенного бешенства. Было очевидно, что дичь ускользнула, а вот куда – это еще вопрос!

– Давайте за мной! – тихо выдохнул Плут и рванул в темноту. – Быстрее.