Санара. Книга 1

Совершенно интимный, как мне показалось, жест. Метка хищника, невидимым клеймом пометившего будущую жертву.

— Поэтому не светись. Не заигрывайся. И не переходи мне дорогу. — Предупреждение почти шутливым тоном, но очень серьезное. — Кстати, как тебя звали там, в прошлом?

«Прямо так и сказала».

— Это допрос? — вопросила холодно.

«Ты сейчас не судья, а я не подсудимая. Пришел на переговоры, так и веди их мирно».

Он уловил. Нехотя усмирил вздыбившуюся агрессию, ответил ровно.

— Нет.

— Значит, эту информацию я оставлю при себе. Возможно, однажды она позволит выкупить мне назад свою свободу. Если снова «заиграюсь». Вот тогда и будешь спрашивать…

Очень сложно было его не дразнить. Что-то выше моих сил, некая химия, неконтролируемый процесс в подкорке. До чертиков хотелось забыть о том, что я «гибрид», а он «судья», и превратиться вдруг просто в мужчину и женщину.

— А если вдруг у меня не будет столько вопросов, чтобы хватило на откуп?

— Ничего. — Я все-таки допила этот ужасный холодный кофе. — Я изобретательна. Да и такие, как мы с тобой, всегда найдут точки соприкосновения. Ведь так?

И он потерял вдруг флер «я — судья» тоже, весь перетек в свое мужское начало — потяжелел, налился той самой сдерживаемой агрессией, которая укладывает женщин на лопатки еще до первых прикосновений. Странно потемнел взглядом, сделался тем, кого до ужаса хотелось коснуться не только снаружи, но и изнутри.

— Я сейчас услышал то, что услышал. Или мне показалось?

Ему не показалось.

Но от необходимости отвечать меня избавил подкравшийся официант, дрожащим голосом сообщивший о том, что «кафе закрывается».

Мне полегчало. Поднимаясь с лавки, я облизнула пересохшие губы.

(We Rabbitz feat. Clarissa Mae — Bad Guy)

Прогуливались мы вдоль незнакомого переулка — ни дать ни взять возвращающаяся со свидания пара, только «она без цветов», а он почему-то серьезен.

Слева кирпичный склад — окраина Энфоры, — справа клены, за ними спящий сквер. Пустые дорожки, фонари; тихо — ни людей, ни машин. Здесь по ночам не гуляли, предпочитали безопасные стены квартир — мало ли, хулиганы.

— Ты меня услышала, Нова? — Шорох асфальта под нашими подошвами. — С этого момента мой взгляд постоянно на тебе.

Он шел справа, а я все ловила себя на странных ощущениях, невнятных и запутанных. Аид пугал меня словами, я же желала «гулять» с ним дальше, потому что удивительно спокойно, хорошо. Выбрать бы еще другую тему.

— Уже запугал, услышала, — ответила, как школьница, которой «до фонаря» обещание учительницы воспитать очередной двойкой в журнале.

— Не воспринимаешь всерьез?

Судья усмехнулся. Мягко, с каким-то невидимым сожалением.

«Идиот. Очень даже воспринимаю». Только…

Я не успела додумать про «только», потому что Санара сделал вдруг две вещи: остановился, шагнул мне навстречу (и оттого, моментально отшатнувшись, я уперлась спиной в холодную стену склада) и положил теплую ладонь мне на горло. Сжал совсем чуть-чуть, кислород не перекрыл, приблизился настолько, что дальше только целовать, но не поцеловал.

— Когда я делаю вот так, твоя способность перевоплощаться исчезает. Можешь проверить.

То был первый момент, когда меня прошибло — я ощутила его цельно, сильно, как мужчину. Глаза в глаза, лицо очень близко, взгляд тот самый тяжелый — внутри смесь умелой машины для мучений и некто живой, горячий и очень голодный. Он ел бы меня поедом и не давился. На шее горячие пальцы, под ними бьется мой пульс — на ментальном уровне светящийся ошейник, блокирующий энергию Элео.

«Нельзя позволять ему меня касаться». Вывод логики пришелся не по вкусу желаниям сердца.

— Не заставляй быть меня плохим. Да?

Его большой палец почти незаметно погладил то место на моей шее, где под кожей пульсировала вена.

— А очень хочется…

Горячий, очень близко. Мне бы бояться, а нутро растекается воском при температуре, становится податливым, тянется навстречу — в общем, не туда.

Он смотрел мне в глаза так долго, что отчаянно захотелось забыть, кто тут «гибрид», а кто «преследователь».

— Ты правда не боишься? — спросил, продолжая стоять так тесно, что понятие «личного пространства» застрелилось. — Смотреть мне в глаза?

— Не боюсь. Мне… нравится.

Мне совсем не нужно было его дразнить, наоборот. Чтобы отстали — быть послушной, кивать, соглашаться, творить свои игры незаметно.

— Эта твоя уникальная способность… — Между нашими губами жалкие сантиметры. — Будит во мне неадекватные реакции. Будь осторожна, если не хочешь вскоре детально исследовать их.

Теперь показалось мне?

Мою шею отпустили. Моментально стало холодно, а след от чужой руки горел, продолжал печь кожу.

— Я всегда найду способ сделать это снова — взять тебя за горло. Поняла?

Он имел в виду «пресечь твои трансформации, запереть в клетку и победить», мне же слышалось другое, то, что вслух не произносят.

— Полагаю, провожать домой такую, как ты, не нужно.

Судья развернулся и неторопливо зашагал по улице прочь.

«Такую, как я».

Между прочим, я была бы совсем не прочь. Человеческая женщина во мне искренне обиделась.