Санаторий

Перед ней стена: неровная, покрытая влажными полосами и подтеками. Адель пытается понять, где может находиться, но отвлекается, потому что понимает, что ее лицо горит. И внезапно она вспоминает: маска. Внутри закипает паника, между кожей и толстой резиной скапливается пот.

Адель судорожно пытается ухватиться за маску и сдернуть ее, но руки не слушаются.

В чем дело?

Адель приподнимает голову, чтобы лучше разглядеть, но от этого движения перед глазами все плывет, словно мозг запаздывает за перемещением черепа.

Она пробует еще раз, поворачиваясь направо, но тогда перед глазами возникает изогнутая трубка маски, нелепая черная кривая.

Адель выворачивает шею, пытаясь разглядеть, что находится за трубкой.

И у нее получается: она мельком видит свою правую руку. Запястье привязано к кровати. В нескольких шагах от кровати стоит металлический столик. Обычно такие используют туристы – складные, небольшого размера.

В центре столика – маленький металлический поднос. На нем аккуратным рядком выложены хирургические инструменты: скальпели, нож, тонкие ножницы.

У Адель замирает сердце.

И тут она слышит странный звук, который буквально проникает внутрь, – влажное причмокивание, когда она вдыхает, и свист на пронзительных нотах, когда выдыхает.

Звук исходит из маски похитителя. И он гораздо громче, чем из-под ее маски.

Адель невольно снова поворачивает голову, пытаясь разглядеть похитителя.

Он что-то держит в руках. Телефон. Ее телефон, понимает Адель, узнавая потертый синий футляр.

Пальцы похитителя быстро летают по экрану.

Через несколько секунд Адель слышит знакомое хлюпанье. Не сразу, но до нее доходит: он отправил сообщение. С ее телефона.

Через несколько секунд раздается новый звук. Тихий писк.

Кто-то ответил.

И тогда до нее доходит: он отправил сообщение от ее имени.

У Адель сжимается сердце. Теперь ее никто не хватится. Он отправил сообщение, как будто у нее все прекрасно.

Никто не будет ее искать. Никто не узнает. Адель пытается закричать, но из-под маски крик получается приглушенный, жалкий.

Человек поворачивается и несколько минут смотрит на нее, как будто что-то обдумывая.

И наконец произносит:

– Готова?

Уши воспринимают звук раньше, чем его обрабатывает мозг.

Адель в ужасе съеживается.

Этот голос. Она его знает.

Адель открывает рот, но не произносит ни звука. Ее трясет. Последняя надежда… исчезла.

Ей отсюда не выбраться.

В каком-то смысле она всегда знала, что этот момент настанет. Случившееся не пройдет бесследно. Адель загнала воспоминания в самый дальний уголок разума, но этот комок всегда сидел внутри, дожидаясь удобного случая выскочить на свободу и учинить разгром.

Адель лежит неподвижно и ждет. Но слышит только дыхание.

Вот сейчас… Сейчас…

Луч фонаря снова дергается. Похититель нагибается и копошится в маленькой черной сумке на полу. И достает оттуда шприц.

Игла колет руку, а потом все погружается в темноту, Адель успевает лишь услышать, как металлический столик придвигают ближе к ней, инструменты на нем клацают и лязгают.

28

– Она еще не вернулась?

Девушка напрягается, сминая зажатые в руках документы.

Элин читает имя на бейдже, приколотом к темной блузке: «Сесиль Карон. Главный управляющий». Сестра застройщика. Это ее Элин видела вчера в бассейне.

Сходство определенно присутствует: гибкая и мускулистая фигура, те же светлые волосы, хотя Сесиль ниже ростом, даже ниже Элин. Короткая стрижка подчеркивает выступающие резкие скулы.

Все в ней четкое и хорошо очерченное. На ней нет косметики, но Сесиль и не нуждается в макияже. Любое украшательство будет выглядеть глупо. Избыточно.

Элин качает головой:

– Нет. И с Айзеком не связывалась. И ни с кем другим.

По лицу Сесиль мелькает тень.

– Он точно со всеми поговорил?

– Со всеми. С друзьями, родственниками, соседями. Они думают, что Лора здесь, с Айзеком. – Элин ненадолго умолкает. – Не знаю, упоминала ли Лора, но они собирались отпраздновать помолвку.

– Она мне говорила. – Сесиль выходит из-за стойки администратора, по-прежнему крепко сжимая в руке бумаги. – А еще она сказала, что вы работаете в британской полиции.

По ее лицу ничего невозможно прочитать. Элин чувствует себя не в своей тарелке.

– Да.

Элин краснеет. Почему она не поправила Сесиль, почему не сказала правду? Зачем приписывать себе полномочия, которыми она не обладает?

– Да. Айзек… он мой брат. Он позвонил в полицию. Там поставили дело на контроль, но считают, что еще слишком рано начинать расследование. И тогда я вызвалась поспрашивать людей.

Сесиль резко кивает и что-то шепчет администратору за стойкой. А потом снова поворачивается к Элин:

– Пойдемте в мой кабинет. Лучше поговорим там.

Элин едва успевает за уверенными шагами Сесиль, следуя за ней из вестибюля в главный коридор.

Брюки Сесиль плотно прилегают к ее фигуре, и при ходьбе видно, что у нее накачанные ноги. В отличие от остального персонала Сесиль нелепо выглядит в униформе, словно выброшенная из воды рыба.