Санаторий

Услышав в его голосе злость, Элин меняет тему:

– И давно у нее депрессия?

– Годами то лучше, то хуже, с тех пор как умерла ее мама. Да и отец вечно пропадал, что не улучшало дело. Когда Лоре стукнуло восемнадцать, он свалил обратно в Японию.

– Корали умерла? – Элин осекается, представляя ее узкое лицо, раскосые кошачьи глаза. Корали была единственной в своем роде, из крепкого теста, и лучилась такой энергией, что трудно представить ее мертвой.

– Автомобильная авария в Женеве, около озера. Виновник скрылся.

– Лора не говорила.

Почему она не сказала? Элин удивлена, но в глубине души знает: с какой стати Лоре делиться с ней чем-либо, после того как Элин от нее отдалилась?

– Она умеет напускать на себя бравый вид, но на самом деле с трудом держится, чтобы не развалиться на части. Особенно здесь. Она не может себе позволить потерять еще одну работу.

– Еще одну?

– С последнего места ее фактически попросили. Дали хорошую рекомендацию, потому что она ушла тихо, но все же.

– А что случилось?

– Переработки… сказались на ней. Она толком не высыпалась, приходила на работу даже больной, кричала на персонал и постояльцев…

Элин пытается сложить эти фрагменты с тем, что она знает о Лоре. Это невозможно, они как будто говорят о разных людях. Она не знает, что ответить.

– Я… Еще я нашла счета за мобильный, Айзек. Не за тот телефон, который остался у тебя. Думаю, у нее был еще один.

– Еще один? Наверное, я бы знал…

Его шея багровеет.

– Ну, да, еще один. На ее имя. Но счета присылали в отель. – Элин берет кусок хлеба и кладет обратно. На дымящемся супе в ее тарелке дрожат капли масла. Совершенно неаппетитно.

– Ну, если у нее и был еще один телефон, она редко им пользовалась.

– Там куча звонков, Айзек. И сообщения. В последние месяцы она постоянно звонила по одному и тому же номеру. Это швейцарский мобильный телефон.

Айзек проводит языком по зубам. Он явно взволнован.

– Счет у тебя?

Элин достает из сумки последний счет и протягивает его Айзеку. Его взгляд с болезненной медлительностью скользит по странице. Айзек не узнает номер.

– Я сейчас туда позвоню.

Айзек вытаскивает из кармана телефон.

Его волосы падают на лоб, и лицо накрывает тень.

– Куда позвонишь?

– На ее второй телефон. Номер наверху страницы.

Пока он набирает номер, Элин грызет ноготь, сгорая от ужасного нетерпения. Ее взгляд привлекает огромная люстра прямо над ними. Абстракция из сотен острых фрагментов стекла, подвешенных на разной высоте. На первый взгляд это красиво, но сложность, отсутствие симметрии – все это как-то слишком. Чересчур резко. Айзек убирает телефон от уха.

– Включился автоответчик. Голос робота. – Он снова берет в руку счет, сжимая его так сильно, что скрипит бумага. – Попробую номер, на который она названивала.

Через несколько секунд он дозванивается.

– Алло? – Молчание. – Алло? – повторяет Айзек. – Вы слушаете?

Он отводит телефон от уха и кладет на стол. Элин видит в его глазах смятение. Не злость. Только отчаяние.

Лора ему лгала, а он понятия не имел.

Растрогавшись, Элин опускает взгляд. Айзеку не нужна ее жалость.

Никогда не была нужна.

– Взяли трубку, но повесили, как только я заговорил.

– Попробуй еще раз.

Но на этот раз он почти сразу же опускает телефон.

– Теперь даже гудков нет.

– Наверное, отключили телефон. Это не имеет значения, Айзек. Если что-то случилось, полиция может навести справки. По обоим телефонам. Сотовый оператор даст список всех, кто ей звонил за последние полгода.

Айзек молча барабанит пальцами по столу. Элин не уверена, что он ее слышал.

Темноволосая официантка протирает соседний столик. Элин вдыхает лимонно-хлорный запах чистящего средства. Вытерев стол, официантка с улыбкой поворачивается к ним.

– Хотите что-нибудь еще?

Элин уже собирается ответить, но Айзек успевает первым.

– Нет, – резко говорит он. – Все равно еда дерьмовая.

– Айзек…

Элин улыбкой извиняется перед официанткой.

– А что? Говорю как есть.

Официантка выпрямляется и краснеет.

– Я могу принести вам что-нибудь другое, если хотите, и, конечно, передам ваши слова поварам.

– Нет, спасибо. – Элин предупреждающе смотрит на Айзека. – Все прекрасно, честное слово.

Когда официантка уходит, Элин хмурится:

– Ну почему ты всегда такой? Зачем набрасываться на людей? Она не виновата в пропаже Лоры.

У него такая особенность, вечно срывается на людях. Элин вспоминает, как однажды он потерял игрушку, которую отец подарил за успешно сданные школьные экзамены, длинноногого металлического робота, который произносил, если надавить на антенны: «Я в твоем распоряжении, но обращайся со мной осторожно!» Айзек сорвал злость на Сэме – перевернул его комнату вверх дном и стянул у него фигурку пирата.

После этого Сэм несколько недель не отходил от Элин. Они стали щитом друг для друга – каждый раз, когда на Айзека что-нибудь находило, держались рядом.

Неловкая пауза затягивается, Айзек поглаживает затылок.

– Ты права, – наконец говорит он, – но я не такой. Просто… Все пошло наперекосяк. Если сегодня вечером она не вернется, я снова позвоню в полицию.