Санаторий

— Почему не общался? Общался, впрочем, я не выделял его из общей массы. Знаете, как обычно: «Привет — привет. Как дела? Ну, пока.» В курилке иногда про футбол поговоришь. Не было в нем ничего от государственного преступника. Но я и не приглядывался. Работы, знаете ли, невпроворот. Коридорный сюда, коридорный туда.

— Кто, кто? — не понял Варгин.

— Коридорный, должность у меня такая, — разъяснил Унитер. — Набегаешься за день. За всем же надо уследить, чтоб белье не перепутали с одеждой. «ХБ» в одну сторону, капрон в другую, — Унитер усмехнулся. — В ночную смену еще хуже. Да что я вам про себя? Что же Ремо? Кто знал, что он связан с этой бандой кретинов. Хотя, знаете, именно интеллектуалы весьма подвержены этой болезни.

— Да вы ведь тоже образованный человек, вы не можете не видеть, сколько глупостей вокруг! В газетах чушь какая-то, книги хорошей не достанешь, поговорить нормально не с кем, — возразил Варгин.

Унитер встал и налил еще нарзану, затем подошел к камину, и помолчав немного, сказал, глядя на пламя:

— Конечно, вы правы. Много всякой глупости вокруг. А когда ее было мало? Это, так сказать, бесплатное приложение к тому, что делается. А делается не мало. Пусть с некоторым преувеличенным энтузиазмом — я бы сказал, что идеология нетривиального прогресса не лишена определенного пафоса, огромной, так сказать, притягательной силы. А вообще, конечно, все это чепуха, меня это мало касается. Одни, понимаешь, с ума сошли от идеи охраны окружающей среды, другие не прочь погреть на этом деле свои грязные руки, а третьи, которых бьют по карману, естественно, попытались сопротивляться. Но против народа не попрешь. Да, именно против народа. Вы бы видели, какие демонстрации были, какие митинги, когда унианисты объявили свою программу охраны окружающей среды. Вы говорите, книг хороших нет? Экая чепуха. Зато вон все сыты хоть, болеть меньше стали, выродки перестали плодиться. В изоляторе были?

Варгин утвердительно качнул головой.

— Вот с чем надо бороться. А книги — это временно. Да и почему нет? Пойдемте на второй этаж. Очень даже есть. Кому надо, тот найдет. Надеюсь, библиотеку-то мою осмотрите?

Они поднялись на второй этаж. Все стены здесь занимали стеллажи, заполненные книгами. Унитер подвел Варгина к полке и сказал:

— Вот и Рубак вам, пожалуйте.

Варгин провел рукой по корешкам книг.

— Неужели он столько написал?

— Плодовит ужасно, — Унитер даже причмокнул. — Мало того, он же химик, не меньше ста статей имеет.

— А сейчас он пишет? — спросил Варгин.

— Кто его знает. Писать-то, наверное, пишет, а не печатают. Сидит где-нибудь в провинции, с урожаем борется.

— Но ведь это, по меньшей мере, ужасно, — сказал Варгин.

— Еще один обезумел от ужасов нетривиального прогресса, — прокомментировал Лейб Унитер. — Ну не печатают. Чепуха какая. Все равно никто не читает. А те, кто читают, так пусть они хоть то прочтут, что уже давно написано. Не сейчас, так потом напечатают, лет через сто. Я вообще не понимаю, зачем спешить с этим? Как будто хороший писатель пишет для своих современников! Хороший писатель пишет для потомков. Да-да, не смейтесь.

Варгину действительно стало смешно. Он почувствовал за словами Унитера какой-то тайный интерес. Промелькнула неожиданная мысль. Варгин спросил:

— Сами-то вы, часом, не писатель?

— Пишу, когда время есть, — скромно ответил Унитер.

Он поманил Варгина за собой. В соседней комнате раскрыл дверцу шкафа. На полках стояло десятка два переплетенных рукописей.

— Разрешите? — спросил Варгин.

— Пожалуйста.

Варгин взял рукопись потолще, развернул и прочел:

«Посвящается далеким потомкам. Внукам лжецов, шантажистов и бюрократов, правнукам цензоров, убийц и прочих негодяев. Посвящается вам, детям ротозеев и бездельников, потомкам демагогов и доносчиков. Вам, отпрыскам угнетателей и душегубов…»

— Ну как? — спросил Унитер.

Варгин пожал плечами.

— Да вы, Лейб Унитер, оптимист.

— Зря вы иронизируете. Будущее всегда лучше прошлого, потому что вопрос о том, что лучше, решают те, кто будет жить, а не те, кто умер.

Варгин решил перевести разговор в более конкретное русло.

— Какие цели преследуют эти, как вы выразились, кретины, с которыми связался Ремо Гвалта?