Сандэр. Ночной охотник

Я вытащил из трупа трезубец, наблюдая за восполняющими запасы айгаты гигантами и приближающимися ко мне дриадами. Девчата вроде пришли в норму и связываться с бешеными громадинами не посчитали необходимым, плюсик им за сообразительность. С заляпанными кровью исполинами нынче мало кто захочет драться, и я в том числе. У них ещё и глаза загорелись магическим синим светом, точно у перенасыщенных энергией магических креатур. Хм, они ведь наверняка таковыми и являются.

Дриады построились вокруг меня «коробочкой». Все покрылись толстым панцирем из прочной коры. До Эстер, спрятавшейся в броне из тоненьких плетей-лоз, им всё же далеко. Не все девчонки настолько круты.

Напившийся крови из перегрызенного горла исполин выпрямился, блаженно прикрыв глаза. Его собратья собирались за ним, зыркая на меня плотоядными глазищами. А раньше-то изображали бесчувственных телохранителей. Освободились от гнёта долга, получается, и показали истинную натуру.

Трое гигантов напали одновременно на находящихся передо мной дриад. Пальцы девчат удлинились, превратились в подобия шипастых пятихвостых плёток и взметнулись навстречу врагам, Виола для большего эффекта крутанулась, образуя эдакое смертоносное мини-торнадо. Две стоявшие позади дриады синхронно приложили к заснеженной земле ладони, и за Виолой с напарницей выскочили из наста гибкие, сплетающиеся в сеть колючие лозы.

Двое исполинов атаковали дриад, а третий прыгнул вверх, уходя из-под ударов живых плетей и в воздухе метая топоры в меня.

Отступление первое. Тайбер

— Интересная у них тактика, — произнёс стоящий у открытых ворот селения беорн, спокойно глядя на накатывающуюся на Веспаркаст лавину одержимых людей.

Около сотни крестьян, охотников и воинов, коим не повезло оказаться в плену у троллей, передвигались длинными прыжками, отталкивались ногами и приземлялись на руки. Бежали они молча, точь-в-точь сосредоточенные на жертве хищники. Напоминали скорее ряженых в рваньё больших кошек, нежели людей.

— Не на тех нарвались, — ощерился заряжающий арбалет возле капитана волколак. — Всех положим с нашим-то оружием. Кроме разве что тех драных кошаков у леса, от них за милю разит сильным колдовством. Не в обиду тебе будет сказано, Виллем.

Находящийся слева от Тайбера баст отмахнулся свободной рукой. В другой он держал готовый к стрельбе двужильный арбалет, болты на ложах сверкали зачарованным серебром, опасным для оборотней и нежити низкого порядка. Такие же, только гораздо крупнее, похожие на короткие дротики, и испещрённые гномьими рунами, были воткнуты в землю перед капитаном наёмников. Рейк обходился болтами попроще, покрытыми серебряным напылением и смазанными моррибирнским[7] маслом, смертельным для младших лоа.

Беорн поднял своё грозное оружие, прижал приклад к плечу и прицелился. Помощники последовали его примеру. Одержимые приблизились на расстояние выстрела и не думали останавливаться и рассеиваться, что на их месте сделали бы нормальные воины. Вдох, выдох, и раздался слитный щелчок спущенных тетив. Двух бежавших первыми врагов словно подкосило, они кувырнулись вперёд и остались лежать, их вскоре заслонила живая стена одержимых. Третий, в кого попал снаряд переносного скорпиона, отлетел назад и исчез в людском потоке. Спустя мгновение громыхнул взрыв, сработало заложенное в специальную выемку в снаряде гремучее зелье, обдав находящихся поблизости дождём из стальных осколков. Одержимых раскидало, однако, они вскочили и помчались дальше, походящие на куски окровавленного мяса, сбежавшие с бойни.

— Добрый выстрел, — волколак уже заряжал арбалет тускло светящимся зеленью зачарованным болтом. Явно собирался превзойти капитана по результативности стрельбы. Посматривающий на него искоса баст хмыкнул. — Ставлю серебрушку, что прошью черепушку вон тому здоровяку в рваной кольчуге.

— Принимаю и удваиваю, — откликнулся Виллем.

— Стреляем по готовности, — вскинул капитан переносной скорпион и выстрелил.

Его взорвавшийся на этот раз при попадании в цель снаряд проделал прореху в стае нападающих, которая затянулась через удар сердца. Помощники пустили по болту, поразив сразу трёх одержимых, рухнувших под ноги несущимся следом. Ещё несколько выстрелов, и волна врагов докатилась до частокола, необычно тихая и потому жуткая.

— Отступаем, — рыкнул, наконец, Тайбер, отправив последний снаряд в грудь подскочившего ко рву одержимого.