Сандра (СИ)

— Гляди-ка, Беатрис! Вон особа, что увела твое наследство! — воскликнул тучный господин, неумело маскирующий свою лысину бурым париком. — Не знаю точно, она это или нет, но девчонки рядом с ней — точно те самые, которых опекал твой сын! — добавил он, кивая в сторону сидящих за столиком у окна трех девушек, одетых в светлые воздушные платья.

Его спутница — женщина с пышными белокурыми волосами и холодным взглядом прозрачных, как кусочки льда, глаз, облаченная в темно-синее бархатное платье с глубоким декольте, в которое виднелось уже дряблое тело, — отклонилась на спинку стула, чтобы разглядеть молодых особ.

— Точно… Это они! — прошептала она, и глаза ее вспыхнули недобрым огнем. — Лаэрт поклялся, что оставит дом первому встречному, но только не мне… Глупый мальчишка не любил меня…

— И в чем-то был прав, — буркнул мужчина в парике, однако под грозным взглядом быстро поправился: — Беатрис, ты же за сына его никогда не считала — что пенять теперь! Ты бы могла быть с ним помягче… Нетерпение снова подвело тебя, дорогая!

— Но я же обещала молчать о его болезни! — возразила женщина. — И я сдержала слово. Теперь все думают, что мой сын пропал в горах, свалившись со скалы или заблудившись в какой-нибудь пещере. Все получилось, как он хотел! В глазах людей Лаэрт Мильгрей окончил свои дни героем, а не рухлядью — в теплой постели!

— Ты отказалась от мальчика, когда он был еще мал, а сейчас чего-то требуешь? По-моему, с семьей Мильгреев тебя связывают лишь неприятные воспоминания…

Утро воскресного дня Беатрис Лонтревски любила проводить за чашечкой кофе в уютной кофейне вместе со своим сожителем — господином Файдельшином. Здесь они и наткнулись сегодня на девушек.

Дочь пекаря, Беатрис с молодости слыла легкомысленной особой. Романтик по натуре, отец Лаэрта без памяти влюбился в нее и, вопреки сословному неравенству, сделал своей женой. Вскоре после рождения сына между супругами разразился скандал, повлекший за собой развод. Тогда молодая мать публично отказалась от мальчика, за что ее прозвали кукушкой. Обожая роскошь, Беатрис кочевала от поклонника к поклоннику, пока не задержалась в доме Файдельшина. Файдельшин не раз предлагал ей узаконить их отношения, но Беатрис, потеряв свободу однажды и сильно за то поплатившись, не хотела изменять своим принципам еще раз. «Я кошка, которая гуляет сама по себе», — любила повторять она, но годы заставили ее осмотреться: у нее не было ни кола, ни двора — лишь красота, которая неумолимо блекла. Беатрис все сильнее хотелось стать независимой от любовника, и деньги сына представили отличную возможность сделать это. Под чутким руководством Файдельшина «дело» спорилось: Лаэрт поверил в раскаяние матери, открылся ей, но однажды она загубила все необдуманной вспышкой.

…Отодвинув чашку с кофе, Беатрис Лонтревски решительно поднялась из-за стола.

— Куда ты? — воскликнул Файдельшин.

— Не волнуйся: в грязь лицом я не ударю, — насмешливо проронила она, отбросив свои локоны назад, и медленно, как хищница, двинулась к девушкам.

Уперев в подбородок ладони, Сандра тем временем глядела в окно: город пребывал в непрерывном движении, словно бурлящая река, и было в этой неутихающей живости что-то успокаивающее…

Кудрявые волосы укрыли своим шелковистым покровом руки и плечи девушки, отчего она стала похожа на лесную богиню, каким-то чудом оказавшуюся здесь. Ее лицо — такое открытое, доверчивое, — выделялось среди лиц городских красавиц. Сандра была действительно необычна: ее неподвижный взгляд цвета серебристой лазури завораживал; все мысли и чувства этой девушки были запечатлены в ее мягких детских чертах: она не умела скрытничать и притворяться, а это делало ее такой притягательной…

Пока сестры оживленно что-то обсуждали, Сандра высвободилась из их круга и замерла, погруженная в свои мысли. «Что будет дальше? Смогу ли я, как говорил Лаэрт, снова выйти замуж, жить в свое удовольствие? Мне кажется, что нет. Не смогу. Этот дом, эти вещи — не для меня. Они будто отнимают у меня что-то, и с каждым днем я все больше теряю саму себя…»

— Доброе утро, красавицы! — раздался рядом чей-то голос. Высокая белокурая женщина, не дождавшись приглашения, отодвинула свободный стул и уселась рядом, вальяжно расположив на столе локти. — Я вам не помешала? — Она обвела глазами притихших девушек. — Обсуждаете, на что потратить наследство?

Незнакомка еще не представилась, а Сандра уже поняла, кто находится перед ней. Лаэрт очень походил на свою мать. Можно сказать с уверенностью, что он унаследовал от нее выразительные черты лица и необычные бледно-золотистые волосы, но в отличие от сына, у матери те же самые глаза олицетворяли совершенно иной характер. Внешность женщины привлекала, но тут же отталкивала. Беатрис напоминала твердый кусочек льда, свежесть которого так манит в зной. Взяв лед в руки, поначалу испытываешь приятную прохладу, но уже через минуту отбрасываешь его, морщась от боли.