Сандра (СИ)

— Куда мы едем? — спокойно спросила Сандра. Убегающая из-под колес дорога и скользящие по спинкам сидений лучи искусственного света старались ее загипнотизировать, усыпить, и девушка делала отчаянные попытки не поддаться дремоте.

— В надежное место, — проворковал Лабаз, обдав ее макушку горячим дыханием. — Я бы обязательно привез вас к себе, но у меня очень нервная жена, да и сын — порядочный балбес! В общем, компания несладкая. Поэтому мы едем в один постоялый дом: там всегда можно снять комнату за небольшую плату.

— Боюсь, у меня не будет даже малого! — честно призналась Сандра.

— Почему же вы не захватили с собой денег, моя маленькая строптивица? — лукаво вопросил он, но девушка не заметила его вольного обращения. Наоборот, такой шутливый тон как бальзам действовал ей на нервы. Столь милый, любезный человек не мог причинить ничего дурного!

Однако вскоре машина мягко притормозила в каком-то темном, сыром, недружелюбном квартале, у стен длинного трехэтажного дома, и Сандра с удивлением обнаружила, что Герберт привез ее именно в то место, где некогда жила ее мать. «Он будто читает мои мысли, — радостно подумала девушка. — Если я и хотела где-нибудь разместиться, то именно здесь!»

Ей не терпелось выйти из автомобиля, но Лабаз не спешил. Мягким движением он тронул водителя за плечо, и тот, не спросив ни слова, покорно вылез. Вскоре, в нескольких шагах от места их стоянки вспыхнул огонек папиросы.

Оставшись наедине с этим милым, добрым человеком, Сандра отстранилась от него, подвинувшись к соседнему окну, и благодарно улыбнулась уже с безопасного расстояния.

— Вы сегодня прекрасны, мой друг, — промурлыкал Герберт своим привычным тоном. — Столь чистое создание не заслуживает одиночества и страданий! — искренне признался он. Его рука, скользнув по пушистому ворсу сиденья, украдкой подобралась к руке девушки, и едва Сандра успела воскликнуть, как его горячие губы стали осыпать ее поцелуями.

— Нет-нет! Прошу вас! — Она судорожно вырвалась, и в мысли ее закралось подозрение.

— Понял. Извините, — смущенно, словно мальчик на первом свидании, пробормотал Лабаз, и его вид сделался настолько жалким, что Сандра ощутила укор совести. Несомненно, Лабаз-старший отличался бо?льшим благородством, нежели его сын.

— Это вы меня простите! — чистосердечно выдохнула она.

— Я, правда, не имел мысли вас обидеть, мой друг, — заверил мужчина, жалобно взглядывая на нее, как побитый щенок. — Мне хотелось как-то утешить вас, вы выглядите такой потерянной!

— Но это правда!

— Что — правда?

— То, что я вам сказала о Лаэрте…

На лице Герберта Лабаза отобразилось полнейшая растерянность.

— Так значит, он не погиб?

— Нет.

— О, так это же замечательно! — рассыпался было в любезностях почтенный господин, но, поняв, что сказал явно невпопад, запнулся. — Неужели этот молодой человек не видит, каким сокровищем обладает? Ему ведь повезло вдвойне: он выжил, а дома его дожидается такая прелестная жена!

— Да никакая я ему не жена! — с горечью выпалила Сандра. — Мы поженились случайно, без свидетелей, едва зная друг друга…

Она умолкла, видя, что ее слова выше его понимания. Герберт Лабаз изумленно хватал ртом воздух, глаза его растерянно изучали потолок.

— Так вы говорили с ним? — наконец спросил он, с опаской косясь в ее сторону.

— Да, но он остался с… Жанни.

— С Жанни?! С этой… этой?.. — охнул Лабаз, задыхаясь от возмущения, а когда ему ответом послужил короткий кивок, вдруг рявкнул так, что она вздрогнула: — Ваш Лаэрт просто дурак! Набитый дурак!

— Он любит ее, — тихо возразила Сандра, — ЕЕ, а не меня…

— Вот что, моя дорогая! — деловито объявил он. — Забудьте его — и дело с концом! Эти Мильгреи мне всегда не нравились: что отец, что сын — оба кривобоки в делах сердечных, обоих тянет на «экзотику» вроде девочек из борделя. Приличные мужчины, может, и наведываются в такие места, но делают это тайно, не приводят подобных особ в дом и, уж тем более, не делают их своими женами. Я думал, что сын должен научиться на примере отца — о браке Гурта Мильгрея и красотки Беатрис в то время судачил весь город! Порядочные жены ведь сидят дома и растят детей, а эта все по ухажерам прохлаждалась… Но что я о прошлом? — спохватился Герберт. — Почему Лаэрт не дал вам денег? Уж до такого мог бы додуматься…

— Не сердитесь на него, — перебила Сандра, чем вызвала глубокое изумление собеседника. Зная логику брошенных женщин, он думал доставить ей удовольствие, понося весь род Мильгреев, но эта девочка была не из таких. — Лаэрт предлагал мне деньги, но гордость не позволила мне взять их…

— Ну, гордость иногда бывает лишней, — пробурчал Герберт и вдруг вздохнул, будто от непрошенного тяжелого воспоминания, но тут же насильно улыбнулся, взглянув на неподвижный женский силуэт. — Я дам вам некоторую сумму на первое время. Вы сейчас пойдете вон под эту арку, свернете налево, подниметесь по лестнице — там будет дверь… В общем, вас устроят в одной из свободных комнат. Этих денег вам хватит на неделю, — продолжал мужчина, вынимая из-за пазухи фермового пальто тонкую пачку банкнот. — Завтра я принесу вам еще.