Сандро, не плачь! (СИ)

— Мы не только костюмеры, но ещё и психологи, — тихонько поделилась тётя Нателла. — Доподлинно знаем все привычки наших “звёзд”: кто-то облачается в костюм сразу, как приходит в театр, и так репетирует, а кто-то предпочитает переодеваться за пятнадцать минут до выхода на сцену… Кто-то неизменно вежлив и общителен, а кто-то даже на приветствие не всегда отвечает. Мы не обижаемся, стараемся оградить их от ненужных переживаний и создать хорошее настроение. Они должны выходить на сцену в добром расположении духа. Не забываем хвалить, хвалить и ещё раз хвалить… Пока идёт представление, внимательно слушаем трансляцию — вдруг певица веер забыла или ещё что, а им возвращаться нельзя, примета такая… Вот и несёмся со всех ног за кулисы — на помощь! А иногда весь спектакль торчим за кулисами — бывает, что солисты переодеваются за вечер по нескольку раз… Так мы этот процесс переодевания заранее с секундомером репетируем, честное слово.

— Деи,* ты совсем заболтала несчастного Сандро, — вмешалась Кетеван, которой уже наскучил тётин рассказ — всё это она слышала миллион раз. — Может, отпустишь его на свободу? Мы хотели немного погулять…

— Да, конечно, — виновато спохватилась тётя Нателла. — Я и в самом деле страшная болтушка, а мне ведь ещё и работать надо…

Когда Белецкий с Кетеван, подталкивая друг друга локтями и хихикая, весело переговариваясь о чём-то своём и заговорщически улыбаясь, покинули костюмерный цех, приятельница Нина, проводив их понимающим взглядом, обернулась к тёте Нателле.

— Красивая пара, — заметила она. — И как они подходят друг другу… Ну просто идеально!

— Да, — с едва заметной заминкой отозвалась женщина. — Очень подходят.

___________________________

*Деи — сокр. от “деида”, тётя по материнской линии (груз.)

День рождения Белецкого решено было отметить на даче дружной компанией: помимо, собственно, именинника, ещё Кетеван, Жорка, Анжела и пара однокурсников. Планировали закупиться продуктами и выехать сразу же после окончания занятий в Щуке, поскольку день рождения выпадал на среду, и никто не позволил бы им завтра прогулять учёбу. Таким образом, в их распоряжении оставались вечер и ночь. Утром в четверг собирались на электричке вернуться обратно в Москву.

— Сынок, а давай, я вам помогу? — внезапно предложила мама в начале недели. — Составь мне список того, что надо купить, я во вторник съезжу на дачу, заночую там и заодно всё подготовлю к вашему появлению. Может, нужно торт испечь?.. Или что-то ещё приготовить?..

Такие благородные душевные порывы вообще-то совершенно не были свойственны его матери, поэтому Белецкий несказанно удивился.

— Спасибо, — настороженно отозвался он, — но мы и сами справимся. Да и какая от тебя помощь? Калитку и дорожки от снега расчистить? Печку растопить? Огонь в мангале развести да шашлык пожарить? На это у нас мужских рук предостаточно…

— Да ведь и для женских рук дела найдутся. Стол накрыть, салатик нарезать, да мало ли…

— С женскими руками тоже проблем не будет, — сухо ответил он, не желая развивать эту тему. Судя по тому, как многозначительно мать закусила нижнюю губу, это и являлось основной причиной её рвения — банальное любопытство. Белецкий так до сих пор и не познакомил её со своей загадочной девушкой. Из него нельзя было и слова вытянуть даже клещами. Мать ничего не знала о подруге сына — ни как её зовут, ни как она выглядит, ни из какой семьи происходит. Белецкому же почему-то совершенно не хотелось, чтобы матушка знала о Кетеван хоть что-нибудь.

— Спасибо за предложение, мама, — повторил он твёрдо, — но мы обойдёмся без подмоги. Не маленькие.

Однако, плохо же он знал собственную мать…

Когда оживлённой гомонящей компанией они вывалились из пригородной электрички, свернули со станции на заснеженную просёлочную дорогу и весело зашагали к дачным участкам, Белецкий издали заметил, что из трубы их дома валит дым. Кто-то был на даче и топил там печь… и этим “кем-то”, конечно же, была матушка. Настроение вмиг испортилось. Всё-таки приехала… неужели в человеке напрочь отсутствует чувство такта и собственной уместности?!

Их отношения с матерью были далеки от идеальных — так сложилось с самого раннего детства. Белецкий в глубине души так и не смог простить родителям того, что они развелись и тут же, словно не было сил ждать, обзавелись новыми спутниками жизни. Поначалу отец ещё поддерживал видимость заботы и участия в судьбе сына: забирал его к себе на выходные, водил в цирк и зоопарк, невзирая на явно прохладное отношение к этому со стороны молодой жены. Но вскоре ему предложили отличную должность и квартиру во Владивостоке — и отец, не раздумывая, махнул туда вместе с женой и старушкой-матерью.