Сандро, не плачь! (СИ)

— Дружишь… ну-ну, — она недоверчиво покосилась на сына. — И всё-таки… всё-таки, я думала, что вкус у тебя лучше.

— Господи, — он поднял глаза к небу, — а что тебе не так?

— Ну, допустим, эта Анжела… — осторожно подбирая слова, начала мать. — Она же… просто невыносимо провинциальна! Это видно за версту! Человек совершенно не нашего круга. Охотница за московской пропиской! Как она разговаривет… как вульгарно одевается… как ведёт себя, в конце концов! А эта, как её…

— Кетеван, — подсказал он раздражённо, стараясь, чтобы голос не дрогнул на звуках любимого имени. — С ней-то что не в порядке? Девушка из хорошей и интеллигентной семьи. В московской прописке не нуждается, у неё в столице есть родня.

— Да ты что, сам не понимаешь? — взвилась мать. — Она же… ярко выраженное “лицо кавказской национальности”. Она чёрная! Кто она? Грузинка, армянка?..

— Ну, хватит, — он не намеревался больше выслушивать эти мерзости. — Ты уже и так наговорила много лишнего, не заставляй меня совсем плохо о тебе думать.

— Да я же… — она задохнулась от обиды, — я же всё ради тебя! Поверь, Сашенька, я забочусь о твоём же благе, о твоём счастье!..

— Спасибо за заботу, мамуля. День рождения ты мне испортила, теперь хотя бы потрудись замолчать и не болтать гадости о моих лучших друзьях.

— Значит, всё-таки эта… Кетеван, — губы матери искривились в брезгливой гримасе. — Это по ней ты с ума сходишь, из-за неё не ночуешь дома…

— Ошибаешься, — горько усмехнулся он. — И вообще, если дело только в этом, то можешь расслабиться: мы с Кети не пара и никогда не будем ею.

— Ты можешь мне это пообещать? — с надеждой в голосе и одновременно с настолько нищенски-умоляющим выражением лица переспросила мать, что он почувствовал себя совсем паскудно.

— Она никогда не согласится выйти за меня замуж, — отозвался он с непередаваемым сожалением в голосе. Мать ахнула, в ужасе зацепившись за самое последнее слово:

- “Замуж”?.. Хочешь сделать ей предложение? Да ты что, сынок! Тебе же рано… какая свадьба, вы сами ещё дети!..

Его уже окончательно вымотал этот бестолковый разговор. Он устало распахнул перед матерью калитку и кивнул:

— Вот я и говорю — ни о какой свадьбе не может быть и речи. Успокойся, в конце концов, и топай на станцию, а то электричку пропустишь.

Если бы кто-нибудь сказал ему тогда, что меньше чем через три года он станет мужем Анжелы Климовой — он рассмеялся бы ему в лицо…

Пока он ходил провожать маму, ребята совсем освоились без него. Жорка по-хозяйски установил мангал, развёл в нём огонь и под одобрительными взглядами однокурсников принялся нанизывать маринованное мясо на шампуры. Кетеван с Анжелой хлопотали неподалёку, возле самовара. Ожидая, пока он закипит, девушки дурачились и с громким смехом кидались друг в друга снежками. Парни сидели на скамейке возле крыльца и, с удовольствием вытянув ноги, дружно пускали в небо сигаретный дым. Было ещё довольно светло.

— У тебя и правда мировая мать, Санёк, — заметил Жорка с уважением. — Дом прогрела к нашему приезду, на стол накрыла… а теперь ещё и безропотно самоликвидировалась, чтобы не мешать нам веселиться. Всем бы таких понимающих предков!

— Она у меня мягко стелет, да жёстко спать, — негромко пробормотал Белецкий, и, чтобы сменить тему, обратился к Анжеле с Кетеван:

— Девчонки, вы можете отнести свои вещи наверх, в мансарду! Только осторожно, лестница очень крутая, постарайтесь шею себе не свернуть. Там всего одна комната, считайте, что она ваша. Постельное бельё в шкафу. Вас там никто не побеспокоит…

— А может, мы наоборот хотим, чтобы побеспокоили? — кокетливо спросила Анжела. Жорка, стоя у мангала, сердито погрозил ей издали кулаком:

— Дошутишься ты у меня, Климова…

Она в ответ показала ему язык, не воспринимая эту угрозу всерьёз.

Белецкий знал, что у Анжелы с Жоркой уже "всё было" — приятель поделился по секрету. Это случилось на зимних каникулах, и, откровенно говоря, однокурсник, добившись желаемого, быстро охладел к девушке. Он и заигрывал-то с ней до сих пор и флиртовал больше на публику, по-актёрски позёрствуя, а на деле их недороман стремительно катился к завершению.

— Если бы Кети дала тебе разочек — пойми, дурень, твою любовь до гроба тоже сняло бы как рукой! — втолковывал Жорка Белецкому, злясь на друга и одновременно жалея его. — Вот на хрена было с ней мириться? Потерпел бы ещё пару недель — и она сама бы к тебе прибежала, готовенькая, и в постель бы прыгнула с большим удовольствием, и была бы согласна абсолютно на всё! Баб же равнодушие заводит больше всех ухаживаний и рыцарских поступков! Надо было просто подольше её помариновать. А теперь ты опять в роли трепетного пажа на бесправных условиях…