Санёчек, или Приключения в Лисьей бухте

Фугас кивнул и удалился, выждав положенное время, я занял место на стуле в медкабинете. Рядом с большим стеклянным шприцем в руках суетилась медсестра. Вскоре процедура началась. Тёплый раствор марганцовки сильной струей бил мне в ухо, а в железную миску, формой полумесяцем, выливалось накопленное в ушной раковине добро: песок, камешки и остатки ваты. Думаю, что большинству знакома данная процедура, когда возникает ощущение, будто промывают не только уши, но и мозги целиком. Однако я к ней привычен и особого дискомфорта не испытывал.

– Где это ты столько мусора в ушах насобирал? – поинтересовалась медсестра.

– В Лисьей бухте.

– А, ну да, могла бы и не спрашивать, – усмехнулась она, вставляя мне в уши турундочки с мазью.

– Вот эти капли покапаешь, эти противовоспалительные пропьёшь, – доктор протянул мне бумажку с нечитаемыми каракулями.

– Спасибо, доктор! – я положил на стол пятисотрублевую купюру, которая моментально исчезла.

– Не за что. Рецепт возьмите, если будет ухудшение, пропейте антибиотики.

– Прямо сейчас иду пить, – весело сказал я и вышел из кабинета.

Мне после процедуры стало значительно легче. Вот правду говорят, что отсутствие боли уже удовольствие.

Фугаса и Валеру застал в кафе на набережной. Не став дожидаться заказанного янтыка и буркнув «за здоровье», выпил полстакана чачи. Прямо как доктор прописал. Валера и Фугас вели оживленную беседу, обильно сыпля техническими терминами. Оказывается, Фугас ехал в Крым по сервису «блаблакар» и познакомился со своим коллегой инженером, который строит в Феодосии большую линию электропередач. Ему требовались опытные инженеры и мастера. Сам Фугас, выпускник престижного московского технического вуза, в работе не нуждался, а вот Валера, в настоящее время свободный, был не прочь поработать. Захмелевший Фугас самозабвенно заговорил о прокладке ЛЭП в далекой холодной Якутии, трезвый Валера слушал и кивал головой, сохраняя флегматично-спокойное выражение лица.

– Сидим в юрте, оленину едим, спирт пьём, строганиной закусываем, – вещал Фугас после очередного стакана, – и староста их приходит с девочками. Смотрю и не пойму, по скольку им лет. Лица круглые, глаза узкие. Вроде и взрослые, вроде как малолетки совсем. Нам переводчик говорит, мол, девочек мы должны покрыть, иначе обида кровная будет. Ну, надо так надо, говорим, и сделали, – он уставился вдаль и начал жевать чебурек.

– Ну и как?

– Чего как? – встрепенулся Фугас.

– Говорю, как, покрыли?

– Да никак, покрыли и всё. Гостеприимный, короче, этот народ – якуты.

Я понял, что от Фугаса большего не добьёшься, еда и трапеза подходили к концу.

– В магазин пошли, – предложил Фугас, когда вышли из кафе, – раз на себе не тащить, можем нормально закупиться.

– Разумно.

Пока дошли до магазина, я основательно подмёрз. Это был маленький универсамчик на первом этаже двухэтажного здания, внутри кроме администратора и кассира сновало человек семь покупателей. Почти все женщины предпенсионного возраста.

Мой взгляд сразу упал на полку с текстилем, на которой увидел упаковку с нательным теплым бельём, подбежал к нему, распечатал и стал прикидывать размер. Ценник в пятьсот рублей нисколько не озаботил.

– Беру, – бросил я администратору, – и одену сейчас.

Та спокойно пожала плечами. Отложив упаковку с ценником, начал раздеваться прямо возле полки, чтобы натянуть рейтузы и кофту. С учётом того, что я был без нижнего белья, на мне сфокусировались взгляды покупателей и персонала.

– Лисья бухта, – пролетел тихий шёпот по магазину, и народ успокоился, продолжив заниматься своими делами. Я, одевшись, почувствовал себя значительно комфортнее и приступил к покупкам.

У кассы собралась большая гора упаковок пива, минералки, алкогольных коктейлей, консервов и колбасы. Рассчитавшись, мы втроём поволокли всё это к машине. Потом я сбегал на уже знакомый рынок и у того же знакомого продавца фруктов затарился чачей, получив в подарок большую кисть винограда и несколько инжирин.

Гаденыш

На стоянке потекла размеренная жизнь пьяных дикарей. Сразу скажу: кроме постоянных обитателей появлялась у нас масса пришлых и проходящих. Кто-то заглядывал поздороваться и поболтать, кто-то, постояв день или два, отправлялся в дальнейшее путешествие.

К пришлым я относился настороженно, следуя советам опытного Фугаса:

– Саня, здесь воровство пышным цветом процветает. Если уходишь куда-то, всё ценное с собой забирай. За мелочёвкой они не полезут, а телефон и деньги уволокут за милую душу. Даже те, кто с тобой пьёт и в любви и верности клянётся. Панки, что с них взять, – тихим заговорщицким голосом рассказывал он мне во время одной из пьянок.

В принципе, чтобы об этом догадаться, не надо было быть семи пядей во лбу. Все мои ценности легко умещались в наплечную сумку. Телефон, паспорт, наличность и пару банковских карт всегда брал с собой. А остальное, хранившееся в порванной во время шторма палатке, особой ценности не представляло. Конечно, панки могли позариться на запасы еды и спиртного, но проводимые мной регулярные ревизии хищений не выявляли.