Санек 3

Ждать долго не пришлось, минут пять-семь от силы, и из здания, напротив которого мы стояли, появилась такая родная и в то же время в одно мгновение ставшая чужой девчонка, ради счастья которой я был готов на многое.

Она шла под руку с высоким светловолосым парнем, которого можно назвать настоящим арийцем, весело улыбалась, прям аж светясь от радости, и этом что-то непрерывно рассказывала, размахивая свободной рукой. Как будто специально, когда они поравнялись с нашей машиной, парень чуть наклонился, что-то шепнул ей и поцеловал ее в щечку. Судя по тому, что Кристина даже не подумала отстраниться, все у них зашло довольно далеко.

Сказать, что я расстроился, будет неправильно. Заледенел внутри и в одночасье выгорел, что ли. Казалось, сама душа заныла от этой картины. Будь я и правда малолетним пацаном, наверное, наделал бы сейчас немало глупостей, но я ведь взрослый дядька, разве что в молодом теле. Поэтому собрался в кулачок и сказал, вернее, почему-то прохрипел:

— Надеюсь, вам не составит труда подбросить меня до вокзала. Дела, знаете ли, не позволяют мне в этот раз задержаться.

Конечно, несостоявшаяся теща не стала отказывать мне в такой малости. А дальше все происходило словно в каком-то тумане. Прощание на вокзале, поезд, посадка на первый попавшийся пароход, идущий в Америку. Я даже про багаж не вспомнил, а когда телохранители заговорили об этом, только отмахнулся, велев передать это все маме Кристины, для них же вез.

Все это было как во сне. Уже на пароходе я в компании телохранителей впервые в этой жизни сознательно или, может, наоборот, бессознательно нажрался вусмерть. Пил, как в последний раз, реально до потери пульса, чуть не сутки напролет. Почему-то в этот раз спиртное не хотело действовать на мой организм, как надо. Телохранители — сначала первый, а потом и второй — как-то быстро слились. Не готовы они оказались к такому, а меня хмель не брал. Разве что в голове был бардак, да палуба под ногами шаталась с каждым часом все сильнее. Когда и как выключился, сам не понял. Очнулся же терзаемый жутчайшим сушняком и дикой головной болью, но при этом с четкой и ясной мыслью: жизнь на этом не заканчивается, мне еще очень многое предстоит сделать.

Дальнейший путь через океан прошел в какой-то даже ожесточенной работе. Я тупо забил на последствия и безжалостно терзал свою память при любой возможности. Изрисовал кучу листов бумаги картинками и чертежами и написал огромное количество поясняющих текстов к этим зарисовкам.

В Штатах первое, что сделал, даже до встречи со своими соратниками, — отправился в самый дорогой бордель и завис там на пару дней. Стресс, конечно, снял, но пустоту в душе не заполнил. Да и от дурных мыслей не избавился. Нет-нет да и накатывало, дескать, сам виноват, не надо было надолго пропадать из поля зрения девчонки. С другой стороны, что ни делается, то к лучшему. Не нужно мне такое счастье, когда кот из дома, мыши в пляс. Лучше уж так, чем со временем обзавестись рогами.

В Нью-Йорке я надолго не задержался. Потратил несколько дней на встречи с Вяземским, Майклом, Абрамом Лазаревичем и Стивеном, убедился, что у них все хорошо, и они прекрасно справляются со своими обязанностями без моего участия, да и отправился в Аргентину. Пришло время мне отложить в сторону все свои дела, связанные с бизнесом и плотно заняться ЧВК и собственным развитием. Все-таки впереди страшная война, а я сам к ней не готов. Никогда не был человеком войны, так что и нужной подготовки не имею, а это плохо. Вот и решил сейчас исправить это недоразумение самым решительным образом.

В Аргентине сразу отправиться в ЧВК у меня не получилось. Здесь меня ждали с нетерпением, и мне пришлось для начала впрячься и решить множество самых разных вопросов.