Санек 3

Ещё я хочу этого архитектора и фирму привлечь к строительству нового дома для меня и в Москве тоже. Перестало мне хватать нынешнего жилья. Стыдно сказать, но я даже родню будущей жены здесь не смогу разместить, если они вдруг приедут. Поэтому поневоле жилищный вопрос придётся решать ещё и для того, чтобы не ударить в грязь лицом перед будущим родственниками. А вот чтобы американским строителям было интересно работать в Советском Союзе, они еще будут строить для меня здесь офисное здание по примеру их небоскребов. Есть у меня желание замутить что-то вроде Москва-сити, этакое подобие делового центра, притом с такой инфраструктурой, чтобы даже зажратые иностранные миллионеры завидовали. Но это только в случае, если у меня получится афера с кредитами. Тогда можно будет часть собственных средств пустить на это дело. В общем, планы серьезные, а как все сложится на самом деле, будем посмотреть. Тем более, что возникла ещё одна непонятка.

Я несмотря ни на что все равно находил время, чтобы как можно чаще общаться с Кристиной. Во время последнего нашего разговора Пьер отобрал у неё трубку и сообщил, что нам срочно нужно увидеться, и он готов даже сам приехать в Союз. На мои вопросы, что, почему и как, он ответил коротким «все расскажу при встрече», чем меня неслабо заинтриговал. Благо Абрам Лазаревич в последнее время терся рядом со мной, и проблем с получением разрешения на въезд Пьера в страну не возникло. Решилось все в один день. Собственно, после этого разговора с другом я и задумался над необходимостью улучшить свои жилищные условия. Понятно, что к этому его приезду мне вопрос не решить, и придётся, если можно так выразиться, краснеть. Хотя мой нынешний дом очень даже неплох в сравнении с жильем основной массой населения страны, но он не дотягивает до уровня, к которому привыкли люди вроде Пьера. Но это ладно, дела будущие, сейчас же мне приходится ждать решения руководителей страны и потихоньку готовиться к будущему авралу.

Пьер примчался на удивление быстро. Через два дня после получения разрешения я уже встречал его на вокзале.

Вот удивляюсь я этому человеку, годы идут, а он вообще не меняется. Конечно, времени с нашего знакомства прошло всего ничего, но все равно — каким был живчиком, таким и остался. Когда после обнимашек я спросил, куда его везти, в помпезную гостиницу или в мою берлогу бедняка, он даже обиделся и выбрал мой дом.

Багажа у него с собой было всего ничего, пара чемоданов, поэтому мы довольно быстро оказались в машине. Он неслабо удивился, когда увидел, что наш автомобиль сопровождают аж четыре уазика, пришлось шутить, типа я думал, что он привезёт с собой весь свой гардероб. На самом деле мне теперь приходится передвигаться в сопровождении сильной охраны, которая, к сожалению, даже не пытается быть ненавязчивой и незаметной. Если я, погруженный в работу, обычно просто не обращал внимания на это изобилие сопровождающих, то народ со стороны удивлялся. Правда, Пьер не стал особо акцентировать на этом внимания, у него, как нетрудно догадаться, голова была забита совершенно другими проблемами, о которых мы смогли поговорить только после праздничного обеда и короткого отдыха гостя, который понадобился ему после дороги.

Разговаривали уже поздно вечером, в присутствии примчавшегося ради такого случая Абрама Лазаревича, попутно дегустируя красное грузинское вино и лакомясь вкусным шашлыком.

Приехал Пьер не просто так. Оказывается, на него вышли люди из правительства Франции с претензиями. Дескать, ведёшь бизнес с представителями Советского Союза, нагло забив на все условия и правила. Есть у них там заморочки, связанные с отказом Союза выплачивать царские долги, вот и наехали на Пьера, обвинив его в нарушении законов Франции. Когда Пьер сообщил, что он ведёт дела с гражданином США, ему показали документы, добытые французской разведкой у немцев, где черным по белому написано, что я живу под двумя разными личинами. В принципе, ничего страшного не случилось. Не тот Пьер человек, которого можно было бы легко нагнуть, но то, что мной заинтересовались немцы, напрягает. Похоже, есть их люди в моей корпорации, притом работают на довольно серьезных должностях, раз смогли раздобыть эту информацию. Да и тот факт, что французы теперь знают, кто я на самом деле, радости не вызывает.

По большому счету, у меня во Франции, кроме бизнеса, организованного с Пьером, больше ничего нет. Вывести друга из под удара легко: достаточно мне выйти из дела, и он чист. Но мне не давала покоя другая мысль. Плохо, что в прошлой своей жизни я не интересовался тем, как Россия разрулила тему царских долгов, но помнится, что она сделала это, заплатив какие-то смешные деньги. Вот я и подумал: вдруг можно провернуть то же самое уже сейчас? Было бы, наверное, неплохо заново наладить отношения с развитой промышленной державой.