Саня Дырочкин — человек общественный

Распрощавшись с чужой мамой, она снова повернулась ко мне:

— А кто из наших с тобой в классе?

— Фешин, Удалова, Шистикова, Бойцова, — перечислял я.

От удивления она даже всплеснула руками:

— Как хорошо, что вы вместе! Ну, расскажи про Люсю! Как там моя непоседа?

— Давайте я лучше про Татку. Она теперь музыкант почти мирового класса! Десять профессоров, говорила моя мама, сражались из-за Татки на виолончелях, чуть не подрались между собою. Все уверены, Татка станет народной артисткой!

— Тата-Таточка! — вздохнула Зинаида Сергеевна. — Бывало, кто-то начнёт песню, а Тата уже продолжает. — Она помолчала. — Ну, а Люся?

От Люськи, видно, было не спастись, как бы мне этого ни хотелось.

— Люська как Люська, — не удержался Байкин. — Ничего хорошего в ней нету. Тряпичница. С утра до ночи слоняется по магазинам.

— Вы — мальчики, вам Люсю понять трудно, — заступилась вдруг за Удалиху Зинаида Сергеевна. — Девочкам всегда приятно видеть что-то красивое, яркое, цветное. Люся — тонкая, чувствующая душа, вы ещё убедитесь в этом.

— Да мы кое в чём уже убедились, — мрачно отрезал Байкин. — Смотреть на неё тошно!

— Почему ты так нехорошо говоришь о Люсе, мальчик?! — возмутилась Зинаида Сергеевна.

— Да потому, — завёлся Байкин, — что мы решили делать общественно полезное дело, а у Люськи в голове только магазины и дефициты…

Я пытался остановить Байкина взглядом. Но хотелось огорчать Зинаиду Сергеевну.

Положение спасла чья-то мама, она подошла прощаться с Зинаидой Сергеевной и спросить о своём ребёнке.

Детей продолжали разбирать.

— А мы скоро переезжаем, — словно забыла о нашем споре Зинаида Сергеевна. — Наш садик старенький и неудобный, а теперь нам строят почти дворец: залы, спальни, музыкальные комнаты… — Она неожиданно вздохнула: — А я всё-таки жалею наш старый!.. Сколько детей выросло в нём! И ты, Саня…

Я осторожно спросил:

— А где будет новый?

Зинаида Сергеевна показала на стройку. Мы с Севкой переглянулись.

— Надеюсь, ты придёшь поздравить нас с новосельем?

Вдруг Севка крикнул:

— Привет, Фёдор!

Я обернулся. Недалеко стоял Поликарпов с какой-то девчонкой.

— Привет! — Я тоже поднял руку.

— Вы знакомы? — удивилась Зинаида Сергеевна.

— Мы из одного класса, — объяснил Севка.

Поликарпов потянул за собой сестрёнку.

— До свидания, Зинаида Сергеевна, — буркнул Федя. — Некогда нам…

— Идите, конечно, — отпустила она Федю.

— И нам пора. — Байкин нетерпеливо тянул меня за рукав.

— Мы так мало поговорили! — пожалела Зинаида Сергеевна. — Ещё придёте?

— Обязательно, — пообещал я, помня наш разговор с Юрием Петровичем о стройке. — И очень скоро…

Зинаида Сергеевна улыбнулась, но как-то грустно. Не очень-то она поверила, видно, что я сдержу своё слово…

* * *

Мы торопились. Вначале прибавили шагу, но, отойдя от садика, пустились бегом. Нужно было догнать Поликарповых.

Федя увидел нас, когда мы были уже близко. Оглянулся. Пошёл быстрее.

— Куда так спешишь, Фёдор? — спросил, задыхаясь, Севка.

— Куда нужно!

Поликарпов свернул к своему дому.

— Надо бы поговорить. — Я попытался схватить его за локоть. — У нас грандиозные планы. Мы тебе скажем…

— Отвяжись. Валяете дурака, — зло сказал Федя, — а я занят!..

— Дурака?! — возмутился Севка. — Да мы формируем рабочую бригаду! Выходим на стройку…

— Как же, пустили вас! Врать-то! — сказал Федя. — Пошёл ты, Бочкин!

Севка обиделся, было видно, но обострять отношения теперь мы не имели права. Перед звёздочкой стояла другая общественная задача.

— Не спеши, — попросил я. — Поговорить надо. Давай зайдём к тебе, хочешь? Или к нам с Севкой? Родители любят, когда ко мне приходят ребята…

— К нам нельзя, — неожиданно сказала девчонка.

— Не болтай, Юлька! — Федя резко дёрнул сестру.

Юлька вырвала у него руку.

— Я тебя накажу, — пригрозил сестре Федя, точно взрослый.

— Что она тебе сделала?! — заступился за девчонку Байкин.

— Пусть не болтает ерунды…

Юлька отбежала на несколько шагов в сторону и крикнула:

— А потому что дома наш папа!

Федя подскочил, стукнул её по затылку, но, видно, не больно.

— Зачем дерёшься! — встрял Байкин. — Она говорит правду. Мы и так всё знаем.

— Что, что ты знаешь, зануда?! — заорал на него Федя.

Севка, кажется, в этот раз разозлился:

— Да то знаем, что твой отец был пьяным и чуть не утопил Феньку. Решил выкупать собаку перед продажей. Теперь понял?

Федя был потрясён. Он даже сжал кулаки, но сдержался, не бросился на нас с Байкиным.

— Ну и что?! Не в ванне же купать собаку?!

— Это мы слышали от твоего отца, — сказал Севка.

— Ещё слово — и врежу! — пригрозил Федя. — Вы у меня дождётесь. Ты её спасал, что ли?!

— Спасал Дырочкин, — сказал Севка. — Полз по доске за твоей собакой, мог погибнуть…

— Врёшь! Всё вы выдумали! — распалялся Федя. — Где это вы доску достали? Что она, ждала вас на берегу Невы?! Прямо в том месте, где тонула собака?!

— Доску нам дали на стройке…

Федя поглядел на нас с Севкой, не зная, что и ответить. Потом вдруг повернулся и пошёл к дому. Юлька побежала за ним.

Мы не отступали.