Саньяси

— Вы психолог? — Уточнил Дьяков.

— В некотором роде, да.

— Тогда Вам незачем обижаться на меняющийся мир. Он просто не может не меняться.

— А я и не обижаюсь. Обижаются те, кто думают, что им кто-то что-то должен.

— Да, Вы правы. — Согласился граф, справившийся наконец-то с пусковым механизмом вентиляции. — Сложно обидеть того, кто не собирается обижаться. Чаще всего обижаются те, кто хочет быть обиженным.

— Вас часто обижали, граф? — Спросил князь.

— Как Вам сказать?.. Бывало.

— Ну, и как ощущения?

— пока был мал, да глуп, обижался, дулся.

— А когда стали взрослым и умным?

— Когда стал взрослым и немножко почитал умных книжек, тогда и понял, что обижаются те, кто чувствует себя ущербным.

— Граф, Вы дули губы? — Притворно изумился князь.

— Дул, конечно. — Согласился граф.

— Но ведь обида — удел кухарок?!

— Сами придумали, или подсказал кто?

— Народная мудрость, дорогой граф. Моя кормилица любила говаривать… Не к столу будет сказано: "Обида — это как ведро с недобродившим дерьмом. Таскаешь всё время с собой, и нет возможности избавиться. А чтоб не дай бог не усохло, постоянно помешиваешь палочкой, и предлагаешь понюхать другим, когда рассказываешь им, как горько тебя обидели".

— Не смешно.

— Ваше право. — Пожал плечами князь Вадбольский.

— Да, обида — всегда реакция на ситуацию, и всегда отрицательная. — Согласился Посадов.

— Ну!.. — Заговорил граф. — Некоторым людям подсознательно нравится состояние обиженности. Они всячески культивируют в себе это состояние. Как это говорится: "Дуют губы", кривятся, отворачиваются и делают скорбный, оскорблённый вид. Им нравится, когда перед ними извиняются, и это ощущение вызывает в них, не иначе как чувство собственной важности перед обидчиком.

— Но, ведь большинство же людей страдают от обид?! — Возразил Дьяков.

— Вам ли об этом говорить?.. — Поморщился Гэлбрайтов.

— Тогда возникает резонный вопрос “Зачем они включают обиду? Зачем позволяют себе обижаться и оскорбляться?". — Вмешался князь Вадбольский.

Вывод очевиден… — Продолжил граф, разглядывая дымное кольцо. — От бескультурья, слабости душевной своей, нежелания развивать себя, расти над собой, познавать новые горизонты и расширять уже имеющиеся знания. Чем более человек образован, тем меньше у него всяких предрассудков в голове. Тем меньше шансов его обмануть, обидеть, унизить, оскорбить. Ибо разумный человек на такие выпады только пожмёт плечами и пойдёт дальше своей дорогой, не опускаясь на уровень обидчика, или оскорбителя и не давая ему повода подлить масла в огонь.

— Разумный человек не обижается, разумный человек делает выводы. — Констатировал Посадов.

— Вы случаем не подрабатываете психоаналитиком? — Прищурился Гэлбрайтов.

— Нет. Это жизненный опыт. — Ответил граф.

— А чешете, как пописанному.

— Я изучал риторику. — Отмахнулся граф, продолжая. — Мудрый человек просто проигнорирует обиду и не пустит её в свой разум, не позволяя ей внешне управлять собой. Ведь Разумный человек сам управляет собой и сам решает, как, согласно своим познаниям о тех или иных процессах, своему организму адекватно реагировать на внешние раздражители. И никогда не пойдёт на поводу внешних раздражителей, коими и являются обидчики, то есть провокаторы.

— Слово-то какое, "провокаторы". Контрреволюцией попахивает. Фашизмом… — Скривился, как от оскомины, Посадов.

— Да, именно так, провокаторы. Точнее сказать, обидчики-провокаторы только то и делают, что пытаются вывести кого-нибудь из состояния равновесия своими колкими фразами, а затем, как вампиры высасывают жизненную силу побеждённого.

— Совершенно с Вами согласен. — Закивал Дьяков. — В реальности так и происходит. Человек, после эмоциональной встряски, чувствует себя опустошённым, как будто из него откачали энергию, его жизненную силу.

— Во всяком случае, глупо обижаться на человека, который не хотел тебя обидеть, и обида была нанесена как бы случайно. — Сказал князь, подзывая официанта. — Будь любезен, бутылку рома. И поскорей. Да, бокалы не забудь заменить.

Официант тенью скользнул к бару.

— Он знает, какой ром нужен? — Спросил я.

— Ещё бы! — Воскликнул Гэлбрайтов. — Они знают все вкусовые пристрастия своих постоянных клиентов. Попробуй ошибись! В миг на улице окажешься!..

— "Люди мелкого ума чувствительны к мелким обидам; люди большого ума всё замечают и ни на что не обижаются". — Блеснул эрудицией Посадов.

Сидящие за столом, молча уставились на него.

— Чего так смотрите? — Смутился тот. — Это не я, это Ларошфуко.

— Тогда понятно. — Дал определение чему-то Гэлбрайтов.

— Что понятно? — Осторожно поинтересовался Посадов.

— Понятно, что наш поэт причисляет себя к людям большого ума.

— Вы хотите меня оскорбить?

— Заметьте, господа, — поднял вверх палец Гэлбрайтов, — он сказал "Оскорбить", а не "Обидеть".

— Филологические тонкости, как и юридические, порой весьма эффективны. — Сообщил князь, поглядывая на приближающегося официанта.

— Обидеть человека извне в принципе невозможно! Человек всегда обижается сам! — Произнёс граф, и принялся раскуривать потухшую трубку.