Санитары Лимба

Дверь была обычной, офисной, и справиться с ней труда не составила. Я даже не стал стрелять в замок, просто вынес ее сильным пинком, в который вложил всю бурлящую во мне злость. Пора заканчивать с этим дерьмом.

– Я ждал тебя позже, – послышался ровный, спокойный голос. Я даже вздрогнул от неожиданности.

– Спокойнее, не нервничай, – продолжил его обладатель. – А то дрогнет ненароком палец на спуске, и испортишь мне будущий экспонат.

Помещение, в котором я оказался, в отличие от предыдущего, было ярко освещено. В центре его стоял стол, напоминающий Скульпторический. На нем, надежно зафиксированная ремнями, лежала Марго. Девушка была полностью обнажена, грудь вздымалась и опускалась в такт спокойному, глубокому дыханию. Глаза закрыты, черты лица спокойны и безмятежны. Учитывая ее положение, слабо верилось в то, что Марго просто устала. Эти ублюдки накачали ее чем-то, погрузив в медикаментозный сон.

Над ней, обнаженный по пояс, стоял невысокий, худощавый человек. Мускулистое, поджарое тело гимнаста было покрыто замысловатыми татуировками. Длинные, седые волосы собраны в хвост на затылке, спускающийся до лопаток. На руках – медицинские перчатки, в пальцах – скальпель.

Анализатор в режиме дополненной реальности вывел у него над головой: Скульптор. 27 уровень.

– Медленно и плавно отойди от нее и брось скальпель на пол, – проговорил я, поймав в прицел татуированную грудь ублюдка.

– А то что? Выстрелишь? – Скульптор усмехнулся. – Из дробовика? И своими руками убьешь ее?

Я мысленно выругался. Дробь – не пуля. Выстрелив в Скульптора, я однозначно зацеплю Марго. Твою мать…

Я отпустил штурмовую рукоять, и медленно повел руку к перевязи на бедре. Освещение хорошее, расстояние не большое, попаду, точно. Главное, чтобы…

– Э, нет, – проговорил Скульптор. – Руки, пожалуйста, держи на оружии, мне так спокойнее. Иначе начну нервничать, рука дрогнет, и я все испорчу, – рука, державшая скальпель, и впрямь дрогнула, и по шее девушки побежала тонкая струйка крови из микроскопического разреза. – Вот видишь?

Сцепив зубы, я вернул руку на рукоять. От проскочившей мысли об открытой двери, оставленной за спиной, мне стало неуютно, и сделал пару шагов, смещаясь в сторону.

– Стой спокойно, – тоном преподавателя, успокаивающего непоседливого студента, произнес Скульптор. – Имей терпение. Двадцать минут – и я в полном твоем распоряжении. Закончу только последнюю работу…

– Я же тебя все равно убью, мразь, – процедил я. – Только если ты сейчас сделаешь то, что я говорю – так и быть, просто снесу твою ненормальную башку. Если же ты причинишь ей вред…

– Буду умирать медленно и мучительно? – усмехнулся Скульптор. – Я готов потерпеть ради того, чтобы насладиться искусством в последний раз. Я решил назвать эту работу «Верность». Знаешь, в честь кого?

Я промолчал. Палец на спуске так и чесался. Проклятье, может, я все-таки смогу его уложить, не зацепив Марго? Если поднять прицел выше…

Будто услышав мои мысли, Скульптор нагнулся над девушкой, и провел скальпелем от высокой, крепкой груди, до низа живота. Дерьмо, теперь я точно не смогу выстрелить так, чтобы не задеть ее. Вот ублюдок.

– Отойди от нее, брось скальпель, и я дам тебе уйти, – сдерживая злость, проговорил я. – Даю слово.

Скульптор хмыкнул.

– Знаешь, а твоему слову, наверное, можно верить. Это нас снова возвращает к названию работы. Я назову ее «Верность» в твою честь. Подумать только, столько усилий ради обычной человеческой самки, с которой даже не спишь. Удивлен? Я многое о тебе знаю. Этот парень, Клаус, многое рассказал перед смертью. Наивный придурок настолько сильно поверил в то, что я возьму его к себе, что пел, как птица весной. На Рапсодии, кстати, нет птиц. Не выдержали изменения биосферы. А жаль. Мне иногда не хватает их пения.

Судя по скачущей с темы на тему манере разговора, Скульптор действительно был сумасшедшим, и сейчас у него было обострение. Черт, как там нужно с психами общаться? Поддерживать разговор?

– Это Клаус сообщил тебе координаты убежища?

Псих улыбнулся и кивнул. В его руке появился Скульпторический карандаш, которым он принялся что-то чертить на теле девушки.

– Да. А перед этим – то, что ты отправился на инициацию. Он очень хотел от тебя избавиться. Но не учел, что я не люблю сопляков и предателей. Зачем мне человек, который даже не может взять нравящуюся ему женщину силой и прибегает к предательству, чтобы избавиться от конкурента? Трус и предатель. А предавший однажды – предаст вновь.

Я криво ухмыльнулся. Вот ублюдок рыжий. Сейчас мне его было ни капельки не жаль. Я даже надеялся, что он пожил подольше, когда им занимался Скульптор.

– Я тебе предлагаю еще раз: уходи. Если ты так много знаешь, то должен знать и то, что я держу слово. Я тебя не трону.

– Уходить? – Скульптор поднял голову и меня пробрала дрожь от его взгляда. Очень уж не вязались большие, неестественно голубые глаза с его поведением. Такие могли бы быть у святого или блаженного, но они никак не могли принадлежать двинутому маньяку. – Куда уходить, Алтай?