Санки

– Нет, – усмехнулась она, – я помогу тебе не с уроками, а со сложившейся ситуацией, в которой ты запутался.

– А вы что-то знаете о моей ситуации?

– Конечно! – уверенно и глупо подхватила тут же.

– Ну-ну! – прокомментировал я еле слышно.

Тетка достала тетрадь, открыла и сделала несколько записей. Я в ответ открыл контурную карту и стал обводить Древнюю Александрию зеленым.

– Тебя часто наказывают? – спросила она не отрываясь.

– Нет, – ответил я зеркально.

– Насилие в доме присутствует?

– Вопрос не ясен.

– Тебя бьют?

– Нет. – Я разочаровался в ней, о чем мне захотелось сказать вслух, но я сдержался и полностью погрузился в Древний Египет.

В течение часа я отвечал на формальные вопросы для анкеты и отчета в органы. Затем, взглянув на часы, она задала свой последний вопрос, наконец-то оторвав глаза от тетради:

– Как ты думаешь, твои родители стараются помочь тебе?

– Да, даже больше, чем я заслуживаю.

– Почему?

– Почему что? – уточнил я.

– Почему ты считаешь, что заслуживаешь меньше?

– Потому что… – я замолчал. – Они, как и все остальные, не видят, что есть на самом деле.

– А что они видят?

– Квадрат. Всего лишь квадрат, – с сожалением повторил я.

– А на самом деле это круг?

– А на самом деле это ромб, – сказал я и закрыл атлас. «Ну и тупая же она, одни духи в голове», – понял я сразу.

– На следующей встрече мы поговорим об этом, – сказала она и торопясь удалилась, будто кроме заполненной анкеты ей больше ничего не надо.

– Я разочаровался в психологии как в профессии после беседы с этой женщиной, – сказал я родителям, когда они закрыли за ней дверь, и пошел в свою комнату, там, в шалаше, меня ждали важные дела. Родители не возразили ни слова, значит, я был прав, им она тоже не очень понравилась.

10

Ночью я проснулся от удушающей тошноты, приподнялся, пытаясь жадно глотать воздух, которого катастрофически не хватало, мой взгляд метался по комнате словно теннисный мячик, отскакивал от одной стенки и возвращался к другой, до тех пор пока не замер в одной точке. Сегодня санки были прозрачно-голубые, будто бы сделаны из алмазного льда. Я замер в изумлении от увиденного, поморгал глазами, убедился, что они меня не обманывают, и медленно сполз с кровати на пол вместе с одеялом. Они были чудесны, свет внутри переливался разноцветными огоньками, отдаляющимися друг от друга. Я подкрался ближе и увидел свое отражение в зеркальных перекладинах, в темноте оно было нечетким, я приблизился еще чуть-чуть, множество разных маленьких лиц смотрели на меня изнутри, они появлялись и исчезали так внезапно, что мне не удавалось их рассмотреть. Неожиданно меня охватило чувство радости и счастья, оно было таким полным, какого я не испытывал прежде. Меня тянуло к санкам как магнитом, я подполз к ним вплотную и практически прикоснулся лицом. Маленькие детские лица стали подплывать ближе, словно рыбки в аквариуме, желая мне что-то сказать, они открывали рты и кричали что было сил, но я слышал лишь несвязные обрывки слов. Вдруг внезапно я увидел страх в их маленьких глазах, зрачки потемнели и расползлись по лицам темными пожирающими пятнами, я опять увидел себя, мое лицо было испуганным, а кожа вокруг глаз старая и морщинистая, она сползала по щекам, как воск с горящей свечи, и капала на пол. Я испугался и схватился за лицо рукой, которая была старой, сухой, пятнистой, с длинными орлиными когтями. Я отпрыгнул, пнув стеклянные пылающие санки ногами, они упали назад и разбились в мелкую голубую пыль. Пыль превратилась в бездонное озеро прямо посреди моей комнаты, лица снова появились на поверхности воды, практически касаясь губами водяной глади, но в этот раз они были не детскими, а старыми безобразными уродами, я испугался и что было сил рванул к двери, ударился о ножку кровати и упал.

От боли, страха и разочарования я заплакал в голос, это был крик моей души, такой громкий, что весь наш город всколыхнулся разом и засверкал желтыми квадратиками проснувшихся окон. Мое отчаяние приобрело степень бесконечности, словно зеркальное отражение в отражении, отражающееся в нем, и так далее. Более я не мог взять себя в руки и бороться с санками, потому что даже не знал, есть ли они на самом деле.

Я уснул, а когда проснулся, было уже позднее утро, примерно конец четвертого урока. Рядом лежал градусник, с застывшей в нем ртутью на отметке 39,4, такая высокая температура была у меня последний раз, когда я болел ветрянкой еще в детском саду. Таблетки от жара и стакан с водой – все это находилось на прикроватной тумбочке около моего носа. Я взял воду и выпил залпом, затем откинулся обратно на подушку, осмотрел свои нормальные человеческие руки, выдохнул и вслушался в тишину.