Санькины бусинки (сборник)

«Вечер бродит по лесным дорожкам,
Ты ведь тоже любишь вечера.
Подожди, постой еще немножко,
Посидим с товарищами у костра.
Вижу целый мир в глазах тревожных
В этот час на берегу крутом.
Не смотри ты так неосторожно —
Я могу подумать что-нибудь не то».

Эту любимую всеми «не комсомольскую» песню пели они и в прощальный вечер у огромного костра на поляне.

А утром в суматохе сборов им даже встретиться на речке не удалось. Уже у отъезжающего автобуса Саша нашел Саньку и долго смотрел своими синими глазищами в ее глаза, как будто заранее зная, что ничего уже не будет потом у двух подростков в мире, где еще нет телефонов на расстоянии шестидесяти километров друг от друга. Саньку позвали в автобус, она на мгновение вцепилась в Сашину руку, а потом долго махала ему из окна.

Уже месяца через два, убедившись, что писем не будет, она с горя написала стихотворение, которое даже по просьбе учительницы литературы отдавала на конкурс и удивила жюри:

«Помнишь первую нашу встречу?
Звезды яркие в вышине…
КВН был – Космоса вечер,
Пели мы под баян в тишине.
После этого дни летели,
Словно ласточки над землей,
Словно миг промчалась неделя —
И расстаться нужно с тобой.
Помнишь нашу последнюю встречу?
Солнце светит над головой,
И деревья на ухо шепчут:
«Напиши, как приедешь домой!»

Но он так и не написал… Его адреса Санька как-то не удосужилась взять. И только его синие глаза она еще долго вспоминала по ночам. Эти комсомольские смены проводились каждый август, и Саньке еще трижды повезло побывать там: сначала школьницей, а потом уже и старшей пионервожатой, и каждый раз она надеялась, что ее синеглазый баянист встретится ей на берегу Белки. И не догадывались они тогда, что пройдет всего двадцать лет – и в чудесных пионерских лагерях будут готовить отряды боевиков для Кавказской войны. Но этого Санька не могла знать, перебирая бусинки на пороге своей взрослой жизни.

Только через несколько лет ее станет преследовать по ночам один и тот же сон: во дворе ее школы она с родными прячется в каких-то подвалах от врагов в черной одежде и с автоматами. Такого вида «врагов» в 70-е и 80-е годы даже представить себе никто не мог, что это были за враги, которые хотели убить ее родню? И она выводила близких по длинным подземным переходам далеко в горы. Сон заканчивался еще более странно: из подвалов Санька почему-то выводила спутников за сто с лишним километров на берег речки Белки, только вот узнать ее русло было трудно: белая галька вся была залита кровью, она была красной, и Санька почему-то знала, что накануне здесь, у пионерских лагерей, был кровавый бой. И просыпалась в поту. Сон этот она видела почти двадцать лет, вплоть до середины 90-х годов.

Бусинка двенадцатая. «Великолепная семерка»

Была уже глубокая ночь, а из комнаты Саньки по-прежнему доносился шум сдерживаемых голосов и задавленный хохот двух девчонок. Алена уже месяц жила у них дома и не первый раз – и это очень сблизило и так давно сдружившихся одноклассниц.

Алена появилась у них уже в шестом классе и сразу стала любимицей и учителей, и одноклассников, особенно мальчишек: очень хрупкая, какая-то беззащитная, но очень симпатичная, белокожая, с рыжими волосами и зеленоватыми глазами, с легкими веснушками на носу, к тому же еще и умная, она сразу стала отличницей. Ей все легко давалось: она не сидела часами над трудными задачками или заучивая правила – она просто мельком пробегала учебник, быстро решала задание, помня объяснения учителя на уроках, а утром позволяла всем желающим списывать из своих тетрадей.

Санька, помня, как трудно новенькой найти свое место в чужом классе, сразу усадила Алену за свою парту и уже с ней не расставалась. И никто, кроме Саньки не знал, какая драматическая ситуация сложилась в доме у Алены: ее добрая и безответная мать уже много лет терпела побои и издевательства своего сильно пьющего мужа. Она как могла защищала своих сына и дочь, но иногда обстановка была такой невыносимой, что родители Саньки по ее просьбе забирали подружку дочери к себе, и она порой неделями жила в их семье, что очень радовало Саньку.

Почти каждую ночь маме приходилось прикрикнуть, чтобы девчонки перестали шушукаться, утихомирились и, наконец, легли спать. Их бурное, нескончаемое обсуждение своих девчоночьих секретов не давало уснуть всей семье.