Санкт-Петербург. Автобиография

В 1766 году для «увеселения и славы народа», по выражению Державина, было устроено новое развлечение – «карусель». Это было организованное при дворе с большой пышностью конноспортивное состязание, в котором отличились некоторые вельможи, в частности, фавориты императрицы братья Орловы. В мемуарах Державина читаем:

Великолепный карусель, разделенный на четыре кадрили: на ассирийскую, турецкую, славянскую и римскую, где дамы на колесницах, а кавалеры на прекрасных конях, в блистательных уборах, показывали свое проворство метанием дротиков и стрельбою в цель из пистолетов. Подвигоположником был украшенный сединами фельдмаршал Миних, возвращенный тогда из ссылки. ...

Этой «карусели» посвятил одну из своих торжественных од поэт В. П. Петров.

Молчите, шумны плесков громы,
Что слышны в Пиндара устах,
Взмущенны прахом ипподромы,
От коих в Тибра стон брегах,
И вы, поторы Олимпийски,
Вы в равенстве стать с оным низки,
Что нам в зефирны дни открыть
Екатерининой державы,
Когда среди утех, забавы
В россиян дух геройства лить.

Я странный слышу рев музыки!

То дух мой нежит и бодрит;
Я разных зрю народов лики!
То взор мой тешит и дивит;
В порфирах Рим, Стамбул, Индия
И славы под венцом Россия
Открыли мыслям тьму отрад!
И зависть, став вдали, чудится,
Что наш толь весел век катится,
Забыла пить змииный яд.

Отверз Плутон сокровищ недра,

И Пактол златом пролился;
Натура, что родить всещедра,
Ее краса предстала вся:
Сапфиры, адаманты блещут,
Рубин с смарагдом искры мещут
И поражают взор очей.
Низвед зеницы, Феб дивится,
Что в многих толь зерцалах зрится
И утрояет свет лучей.

Убором дорогим покрыты,

Дают мах кони грив на ветр;
Бразды их пеною облиты,
Встает прах вихрем из-под бедр:
На них подвижники избранны
Несутся в путь, песком устланный,
И кровь в предсердии кипит
Душевный дар изнесть на внешность,
Явить нетрепетну поспешность;
Их честь, их царский взор крепит.

Английский клуб, 1770 год Владимир Орлов, Михаил Лонгинов, Михаил Лобанов, Денис Фонвизин

Еще одним развлечением – во всяком случае, для высших слоев общества – мало-помалу сделалось посещение клубов (или «клобов», как произносили в ту пору). Переняв европейскую моду на благородные собрания, русские аристократы и богатые купцы стали собираться вместе, чтобы приятно провести время и скоротать досуг. Как восклицал современник: «Как проводить зимний сезон в Петербурге благовоспитанному человеку, не имеющему ни родных, ни знакомых? Нельзя же каждый день бывать в театре или обречь себя на просиживание длинных вечеров дома».