Санкт-Петербург. Автобиография

Зачем тротуар у одного дома выложен плитами, рядом – асфальтом и т. д.? Зачем эта пестрота, свобода выбора материалов, что дает шахматный, клочковатый, часто убогий, заплатанный вид улице? А мостовые! А окраска фасадов – пестрая, возмутительно негармоничная, безвкусная! А вывески, залепляющие часто лучшие места и детали фасадов!

Кто этим всем владеет? Кто контролирует, художественна ли та или иная окраска? Городские архитекторы? В таком случае они или ничего не делают, или неспособны делать, или завалены мелкой проверочной кабинетной работой. Правильно ли сделаны посадки деревьев (почему одни и те же в одном месте растут хорошо, а в другом дурно?), стильны и хотя бы удобны ли скамейки (как плохи новые скамейки на новой набережной на Каменном острове), или кому нужна такая грубая, несуразная мостовая, какая устроена на новой Песочной набережной? Здесь быть бы аллее, уютной дорожке, а устроена мостовая для ломовых! Надо ли подрезать тополя шарообразно или как-нибудь иначе? Кто всем этим ведает? Городской садовод? В таком случае он ничего не делает или не имеет ни прав, ни полномочий, и его никто не слушается. Насколько мне известно, городская управа (технический отдел, городские архитекторы) рассматривают и утверждают проекты лишь с точки зрения правильности конструкции, на «Высочайшее» утверждение поступали только проекты сооружений, воздвигаемых в пределах 2–3 лучших улиц и набережных. А все, что воздвигается по набережным на Неве или не на Невском, а на Фонтанке или на Каменноостровском? На чье усмотрение поступает все это? Очевидно, необходимо не только поощрение (премии от Думы за лучшие фасады) отдельных сооружений, но еще необходимее выработка и принуждение (если нельзя убедить) планомерной застройки, которая влекла бы за собой образование цельных по своему архитектурному облику картин!..

«Февральский ветер свободы», первая революция, 1917 год Александр Кутепов, Борис Никитин, Антон Деникин

Людские потери на фронте заставили власти объявить дополнительный набор в армию, что вызвало недовольство в обществе, успевшем устать от войны. Это недовольство усугублялось продовольственным кризисом и очевидной неспособностью царского двора изменить положение дел к лучшему. Даже Государственная дума, прежде в целом послушная царю, потребовала отставки правительства; заводы по всей стране бастовали, причем забастовщики выдвигали в первую очередь политические, а не экономические требования.

На Путиловском заводе в Петрограде были уволены одновременно 36 000 рабочих. Уволенные вышли на улицы под лозунгами «Долой войну!» и «Долой самодержавие!». Демонстрация переросла в стычки с полицией. Так началась Февральская революция.

Свидетелем и непосредственным участником февральских событий в Петрограде был полковник лейб-гвардии Преображенского полка (впоследствии генерал Добровольческой армии) А. П. Кутепов.

В первых числах января 1917 года командир полка, свиты его величества генерал-майор Дрентельн, уехал в отпуск, а через несколько дней вступивший во временное командование полком полковник Веденяпин тоже уехал, и тогда я вступил во временное командование Л.-гв. Преображенским полком.

Полк стоял на позициях вблизи деревень Свинюхи и Корытница у леса «Сапог». Положение на фронте было вполне спокойное: рыли лисьи норы, усиливали проволочные заграждения, копали ходы сообщения и вели легкую перестрелку с противником. Каждый офицер отлично понимал, что с наступлением весны начнутся решительные бои, которые должны привести к окончанию войны. За это говорила огромная работа в тылу: формировалось очень много новых дивизий, усиливалась тяжелая артиллерия, изготовлялись артиллерийские склады и т. д., поэтому каждый офицер старался воспользоваться временными затишьем и поехать в отпуск. В период боев у нас в полку считалось неудобным уезжать.

По возвращении генерала Дрентельна из отпуска я уехал на три недели в Петроград, куда прибыл в двадцатых числах февраля.