Санкт-Петербургский бал-маскарад [Драматическая поэма]

            ХОР МУЗ
Прощальных поцелуев сладость
Адониса не удержала.
Когда ж он вышел из пещеры,
Над морем просияло солнце;
Со склонов гор звучал рожок
И флейта вторила ему.
Уж чувствовался зной в прохладе
Предчувствием событий дня,
Счастливых или роковых.

Пещера нимф исчезает; публика теряет из виду Адониса. В павильоне из колонн привлекает внимание всех изваяние из белоснежного мрамора, слегка окрашенного в телесный цвет, с окрашенными очами, которые светятся, как живые. Вне всякого сомнения, это одно из чудес света древности Афродита Книдская. Но мы-то в ней узнаем Венеру Таврическую из Эрмитажа во всей свежести паросского мрамора и ослепительной красоте богини, с цельными руками, исполненными изящества и грации, как и ее ноги

У подножия статуи останавливаются Пракситель и Фрина, как становится ясно из их обращений между собою. Они в возрасте, скульптор, столь загорелый, словно отлит из бронзы, с щетиной седеющей бородки; гетера выглядит, как женщина со следами былой красоты.

         ГОЛОС ПОЭТА
Я снова у подножия богини;
Безмолвный, я пою ей гимны
Из детских сновидений и мечты
    Пред тайной красоты,
    Что нас влечет, как песня.
В стыдливой наготе своей прелестна,
    Богиня слышит звуки с гор,
Куда и обращает дивный взор.
У моря, у небес укромна местность,
    Как в детстве, и сияет вечность,
И мир старинный полон новизны,
    Как в первый день весны.
    Здесь тайна древних - в изваяньи
Предстало вдруг божественное в яви!

             ФРИНА
Поверить не могу, что это я!

         ПРАКСИТЕЛЬ
А я тебя и вижу, как тогда,
Когда впервые я тебя увидел,
Гетеру как богиню красоты
Без пеплоса, в прекрасной наготе,
В чем вся отрада бытия и счастья!

             ФРИНА
А возраст мой? Его не замечаешь?

         ПРАКСИТЕЛЬ

Черты твои из юности я вижу,
Поскольку чту, по-прежнему люблю.

              ФРИНА
         (вся засветившись

, предстает совсем еще юной)Я лет своих не чувствую с тобой.

         ГОЛОС ПОЭТА
Чудесна Фрина красотой девичьей,
Без ложной скромности смеясь: дивитесь!
Ну, как не радоваться мне
Моей любви, моей весне?
А туловище женственно на диво,
Как и живот, таит в себе стыдливо
Желаний льющуюся кровь,
Истому неги и любовь.
И поступь легкая изящных ножек
На загляденье выражает то же.
И грудей нет милей, как розы куст,
И нежный, бесподобный бюст,
Увенчанный пленительной головкой
Со взором вдаль, с улыбкой нежно-гордой.

      У рощи показывается Хор муз.