Санкта-Психо

– Пошли, приятель. А это… – он носком кроссовки тычет в неподвижное тело, – мы спрячем в лифте. Бери его за руки.

Ян повинуется грубому тычку в спину. Неловко хватается связанными руками за ворот Карла и, словно во сне, тащит его клифту.

– Суй его туда. Не тяни резину…

Ян приподнимает тяжелое тело. Как его затолкать в тесный лифт? На поясе Карла пустое гнездо для баллончика с газом и целый пучок белых пластиковых браслетов – точно таких, каким связаны его руки. Браслетов, готовых замкнуться на чьих-то запястьях.

Ему все же удается запихать Карла в кабину, но он успевает выдернуть пару браслетов и сунуть их под свитер. Кажется, Рёссель не заметил.

– Пошли.

Яну ничего не остается, как следовать за Рёсселем. Вернее, вести его за собой. Из прачечной в смотровую, из смотровой в коридор к убежищу. Остановиться он не может – каждый раз, какой замедляет шаг, получает чувствительный пинок в загривок и чувствует прикосновение к шее холодной бритвенной стали.

Глаза невыносимо жжет, руки в крови.

Что случилось? Что же там, наверху, произошло? Откуда у него бритва?

Как Ивану Рёсселю удалось покончить со здоровенным, обученным охранником? Как они оказались в лифте?

А Рами? Это же она должна была спуститься на лифте!

– Не заблудись… – говорит Рёссель. – Если что, смотри на бумажные метки…

И в самом деле – клочки бумаги еще с тех пор лежат на полу. Но Ян не заблудится. Он здесь как дома. Через коридоры, через убежище – в подземный туннель «Полянки», по-прежнему ярко освещенный лампами дневного света.

Около лифта Ян останавливается.

– Они тебя ждут там, наверху… – тихо говорит он. – Ты ведь знаешь, правда? Семья… они хотели поговорить с тобой об исчезнувшем юноше. О Йоне Даниеле…

– Хотели поговорить? – Рёссель покачал головой. – Они хотели убить меня, а не поговорить. Карл продал меня им. За деньги.

– Нет… они просто хотели узнать…

– Они хотели меня убить. Они хотели меня убить, и я это знаю совершенно точно. – Он сильно толкнул Яна по направлению к лестнице. – Мне, кроме тебя, верить некому. Уходим.

Рёссель все время говорил тихо и внятно. Учитель. Привык объяснять и читать наставления.

Он пинками заставляет Яна подняться по лестнице.

– Открывай.

И Ян открывает дверь магнитной карточкой. Что ему остается делать?

Они проходят через раздевалку. Мимо шкафчика Яна, где лежат книжки Рами с его иллюстрациями. Как он хотел показать их ей!

На крючке висит одежда Андреаса – куртка и кепка. Рёссель, ни секунды не задумываясь, надевает их на себя, открывает наружную дверь и выводит Яна во двор.

Ночь холодная, куда холодней, чем казалось Яну, когда он час назад приехал в «Полянку». Но от холода боль в глазах немного стихла.

Он смаргивает слезы и оглядывается. На парковке больницы пульсируют красные и голубые мигалки. Пожарные учения в разгаре. Он с самого начала обратил внимание, что от Рёсселя пахнет дымом.

Рёссель даже и не смотрит в сторону больницы:

– У тебя есть машина?

Ян кивает. Незапертая «вольво» стоит в ста метрах от «Полянки».

– Пошли.

У машины Рёссель лезет Яну в карман брюк, достает оттуда мобильник и сует в куртку Андреаса.

Еще одно быстрое движение рукой с бритвой – и Ян чувствует, что руки его свободны.

– В машину, приятель.

Он заталкивает Яна на водительское место, бросает Ангела на сиденье рядом, а сам садится сзади.

В машине запахи еще сильнее – дым, слезоточивый газ, бензин.

– Поехали.

Рами…

– Я не могу вести машину. Ничего не вижу.

– Дорогу-то ты видишь. Главное, отъехать от психушки. Держи прямо, потом я подскажу.

– Где Рами? – делает Ян последнюю попытку.

– Забудь ее. Никакой Рами в этой каталажке нет… Ты говорил со мной. Все время говорил со мной, и больше ни с кем.

– Но это же Рами написала эти…

Рёссель прижимает бритву к его шее.

– Поезжай, – говорит он с угрозой. – А то будет как с Карлом. От уха до уха…

Ян поворачивает ключ и нажимает на педаль газа. Все бессмысленно.

Рёссель ни на секунду не отнимает лезвие от его шеи, и ему ничего не остается, как вести машину подальше от Санкта-Патриции, от стены, от «Полянки»… от возможности когда-либо вновь увидеть Алис Рами.

Подальше от огней города. В темноту.

52

В эту ночь Ян везет убийцу. В руке убийцы опасная бритва. Но в то же время Ян понимает, что убийца из каких-то соображений не хочет его убивать. Чем-то Ян ему интересен. Рёссель, не отнимая бритву от шеи Яна, дотянулся до панели, подкрутил регулятор тепла и заботливо спросил:

– Не слишком жарко?

– Нет.

Усыпляющее шипение вентилятора печки. На улице мороз, а в машине лето. Холодит только стальное лезвие у шеи.

– Сверни направо, – спокойно произносит Рёссель на перекрестке.

Ян послушно сворачивает направо. Глаза жжет поменьше, зрение понемногу восстанавливается.

На улицах никого, только два такси попались навстречу.

– Прямо.

Ян продолжает прямо.

Они минуют центр, потом пустые, плохо освещенные улицы промышленного района и выезжают на гётеборгскую автомагистраль. Там тоже никого.

– Прибавь.