Санкта-Психо

— Осуществить свои фантазии… — Рёссель показал на Ангела на переднем сиденье. — Я же слышал твои мечты. Кто-то сильно обидел тебя, когда ты был маленьким, и с тех пор ты мечтаешь о мести.

Ян смотрит на пустую дорогу. Ему хочется заткнуть уши и не слушать, но это не в его силах.

— И тебе надо выбрать между добром и злом… спасти семью Лилиан от мучений или отомстить обидчику. И что ты выберешь?

Ян молчит. Ему кажется, машина совершенно выстыла. Со всех сторон подступает непроглядный мрак.

— Мстителей делает случай… подворачивается случай, возможность отомстить… Но для этого должна быть почва. Фантазии… вроде твоих.

— Нет.

— Да. Ты мечтал заплатить кому-то той же монетой. Запереть мальчишку, например.

Ян покачал головой. Мрак, мрак… темная, бесконечная ночь.

— Не мальчишку…

— Мальчишку, мальчишку… ты будто смотришь фильм в голове, правда? У каждого есть свои любимые фантазии.

Ян кивает. Уж он-то это знает точно.

— Фантазии… они как наркотик, — тихо произносит Рёссель. — Нет, не так. Они и есть наркотик. И чем больше фантазируешь, тем сильнее он действует. Мечтаешь кому-то отомстить — и ты представляешь себе эту месть с новыми и новыми деталями. Ты просто обязан причинить ему зло. Совершить ритуал. И от фантазий этих избавиться невозможно, пока их не воплотишь в жизнь. — Он опять наклонился к Яну. Очень близко. — И что бы ты выбрал? Делать зло или добро?

— Выбрал? Я не могу выбрать.

— Но ты обязан. Примириться или отомстить? Посмотри на дорогу, вон там она раздваивается… Так что ты должен выбрать именно сейчас.

Ян моргнул, посмотрел на дорогу и закрыл глаза.

Выбирай же.

53

Не нужно жать педаль газа, не нужно держаться за баранку — «вольво» несет на гребне черной волны, мчащей их от Санкта-Психо. На восток.

В машине двое — он и Затаившийся. Мелькают щиты с названиями городков, похожими на детские считалки: Вара, Скара, Хува, Кумла и Арбуга. И сплошная стена елей у дороги.

Ян рассказывает Затаившемуся свою версию. Ему кажется, он знает, как Затаившийся отомстил Банде четырех.

Пятнадцать лет назад, в начале лета, ты взял свой кемпер и колесил по лесам средней полосы. Искал место, где бы его поставить, — естественно, не на виду. И вдруг наткнулся на лесное озеро. Там никого не было, но на противоположном берегу стояла маленькая палатка.

Ты поставил машину, прошелся немного, оценил место и вернулся в кемпер. Может быть, ты и пил что-то, пока смеркалось. Наверняка пил… пил и пил, а потом тебе стало любопытно, что за палатка стоит на том берегу. И ты пошел туда.

Оказалось, три паренька празднуют окончание школы. Ты сказал, что ты учитель, попытался познакомиться. Но они подняли тебя на смех, даже, может, обозвали как-нибудь. Педдо, педрила или что-нибудь в этом роде. Ты в ярости вернулся в кемпер и выпил еще. Потом лежал и ждал, пока стемнеет. А в темноте вернулся к палатке, только уже с ножом…

Затаившийся молча слушает. Слушает, как он прикончил двоих ножом и сбросил палатку в озеро, как третьему удалось бежать, но он догнал его на машине.

— Не помню… — произносит он наконец. — Возможно, так и было…

— Именно так и было, — кивает Ян. — Но один из них уцелел.

— Да, один уцелел… пока.

Ян ведет и ведет машину, без остановок и отдыха, почти до Нордбру. Он заезжает на парковку, выключает мотор, и они спят несколько часов.

Никто их не беспокоит.

На горизонте медленно занимается рассвет. Начинается утро.

Ян просыпается, будит Затаившегося и сует ключ в замок зажигания.

В половине десятого утра они въезжают в город его детства. Подмерзшие улицы пусты — суббота.

Машина доезжает до центра, Ян притормаживает и сворачивает налево. Он точно знает, куда им нужно, и машина катится по известному ему маршруту, как трамвай по рельсам. Теперь уже их никто не остановит.

И вот они у цели. ОСТОРОЖНО! ЗДЕСЬ ИГРАЮТ ДЕТИ. Типичный район вилл, типичная улица в районе вилл. Здесь живет его смертельный враг с женой и маленьким сыном.

Кирпичный дом номер семь. Такая же терракотовая коробка, как и остальные.

Ян останавливается на противоположной стороне улицы. Отсюда видно кухонное окно дома номер семь. Там горит свет, у стола, склонив голову, сидит женщина в халате.

Жена Торгни Фридмана ничего не знает про фантазии. Завтракает в одиночестве.