Санкция на черную магию

Пододвинув тарелку ближе, я начала перелопачивать ее, и стук моей вилки смешивался с тиканьем четырех часов. Я казалась себе Золушкой, гадая, выдернут ли меня через весь континент, когда солнце сядет ниже горизонта Западного побережья. Конечно, Ник был здесь – если только его не затащили в самолет, летящий в Сан-Франциско – но множество других людей тоже знали имя вызова Ала. У совета были глубокие карманы. Не говоря уже об острове, заполненном вызывателями демонов. Помаши перед ними в Алькатрасе карточкой «освободись-из-тюрьмы-бесплатно», и я думаю, кто-нибудь согласится на это.

Мои движения замедлились, и, поставив локоть на стол, я бросила взгляд на Пирса мимо своей зависшей вилки, обеспокоенная. С этим бы не было проблем, если бы я могла прыгать по линии.

– Насколько сложно путешествовать по линиям? – спросила я, и он вздохнул. – Дай мне передышку, ладно? Я устала от того, что меня все таскают.

– А мне нравится приходить тебе на выручку, – сказал он, – ты такая независимая девушка. Это дает мужчине приятное ощущение, что он необходим – когда возникает возможность. Нет. Ал сказал не учить тебя.

– О, а я думала, что ты делаешь только то, что хочешь? – сказала я, и он усмехнулся, зная, что я пытаюсь втянуть его в это.

Задрав кверху голову, я опустила вилку и откинулась назад со своим кофе, молчаливо демонстрируя, что я больше не съем ни одного его блина, пока он не поговорит со мной. Мои глаза обратились к часам на плите, потом обратно к Пирсу. Тритон говорила, что нужно много времени, чтобы научиться, и, несомненно, чтобы в этом принимали участие гаргульи.

– Биз сказал, ты использовал его, чтобы слышать линии, – напомнила я.

Улыбка Пирса померкла, и он посмотрел на меня сквозь свободно спадающие на глаза кудри.

– Ты хочешь, чтобы у меня были проблемы с Алом, – пробормотал он, опустив взгляд.

– И что? Сделай так, чтобы у меня были с ним проблемы. Научи меня, – вызывающе бросила я.

– Я не могу, – сказал он, делая глоток кофе, – только гаргулья может научить тебя, как слышать линии, а таких больше не осталось.

Слышать? Любопытно.

– Ты научил Биза за день, – тут же среагировала я.

Он даже не поднял голову, пережевывая во рту еду.

– Биз – гаргулья. Если бы ты могла видеть в своем сознании лей-линии, ты бы смогла освоить это за один день с таким же успехом.

Поставленная в тупик, я повертела вилкой.

– Ладно. Тогда я спрошу у Биза в следующий раз, как увижу его.

Тревога заставила лицо Пирса напрячься.

– Он недостаточно опытен, чтобы учить тебя. Он всего лишь ребенок.

– Хорошо, что ты заметил. Это, казалось, не беспокоило тебя, когда ты использовал его, чтобы найти меня.

Скривившись, Пирс положил свою вилку на стол.

– Я знаю, как прыгать, Рэйчел, – сказал он с легким раздражением в голосе. – Биз был со мной в безопасности. Очень старая гаргулья научила меня, и из-за этого она погибла. Я думаю, что она научила меня лишь потому, что знала, что не переживет ту зиму. И прежде чем ты соберешься на колокольню – демоны истребили всех до последней гаргулий, сохранивших знания о том, как прыгать по линиям, когда эльфы мигрировали в эту реальность.

– Очень удобно, – сказала я, и его брови нахмурились.

– Нет, это факт. Единственной причиной, по которой учившая меня гаргулья выжила, было то, что они считали ее слишком молодой, чтобы знать.

Он начал сердиться, и я отрезала от блина треугольник. Они были слишком вкусными, чтобы их игнорировать.

– Ты можешь попытаться научить меня, – сказала я, поднимая голос.

Пирс посмотрел вверх и вниз, слабо фыркнув от изумления.

– Я знаю, что ум у тебя, как стальной капкан, но это не штудирование книг, это обучение на собственной шкуре, путешествие на свой страх и риск. И для этого тебе нужна гаргулья. Опытная гаргулья.

Раздраженная, я выжидающе посмотрела на него. Пирс съел три куска блина, по каждому из которых он бил вилкой сильнее, чем по предыдущему. Даже у меня ноги начали подпрыгивать.

Издав грубый возглас, Пирс оттолкнул тарелку в сторону.

– Человеку понадобится год линейной теории, чтобы просто надеяться…

– Так, дай мне основу, – перебила я, – что-то, что можно обдумать. Ал не будет возражать против этого. Я хочу сказать, ты же не будешь меня чему-то учить. Просто болтать.

Сделав медленный вздох, Пирс взял в руки кофе, согревая свои пальцы и собираясь с мыслями.

– В книге говорилось о том, что правильнее человеку думать о времени как о потоке, а о нас как об обломках, плывущих по нему, – наконец сказал он, и волна предвкушения заставила меня выпрямиться на стуле.

– Я поняла, – сказала я, сунув в рот еще один треугольник, – очередная великая идея, – пробормотала я.

Брови Пирса поднялись.

– Теперь ты злишься, – проворчал он, и когда я улыбнулась и пожала плечами, он взял оставшийся кусок со своей тарелки.