Сансет Парк (ЛП)

Если бы не Пилар, она бы стала волноваться о Майлсе. Да, ее немного смутило знакомство с такой юной старшеклассницей в смешном зеленом пуховике и красными шерстяными перчатками, но это чувство вскоре прошло, когда стало ясно, какой умной и собранной была она, и самое лучшее в этой девушке — это тот факт, что Майлс боготворит ее; и по наблюдениям Алис во время пребывания Пилар, ей кажется, что она — свидетель исключительной любви, и если Майлс может так любить, как он влюблен в эту девушку, то это означает одно, что рана внутри его нестрашна, что рана находится в какой-то части его души и не кровоточит на все остальное, и потому темная сторона Майлса не преобладает, как казалось ей до того, как Пилар жила с ними те десять-одиннадцать дней. Было трудно не завидовать ей, конечно, видя, как Майлс смотрел на свою возлюбленную, говорил со своей возлюбленной, касался свое возлюбленной, не потому, что ей хотелось, чтобы он так же смотрел на нее, а потому, что так не смотрел Джэйк; хотя было бы глупо сравнивать Джэйка и сеньора Хеллера, были времена, когда она не могла удержаться от этого сравнения. У Джэйка есть мозги, талант и амбиции, а в то же время у Майлса, со всеми его умственными и физическими достоинствами, совершенно нет амбиций, и он, похоже, просто проживает свои дни, не утруждая себя ни чувствами ни смыслом; и, все-таки, Майлс — мужчина, а Джэйк — все еще парень, потому что Майлс был на войне и состарился. Возможно, это как раз объясняет, почему эти двое так невзлюбили друг друга. С самого первого ужина, когда Джэйк начал говорит об интервью с Рензо Майклсоном, она тогда уже почувствовала, что Майлс был готов либо ударить его, либо вылить бокал вина ему на голову. Кто знает, почему Майклсон вызвал такую реакцию, но плохие отношения не прошли — наоборот, Майлс очень редко остается дома, когда Джэйк появляется к ужину. Джэйк продолжает приставать к Бингу с просьбой устроить встречу с Майклсоном, но Бинг все время откладывает время, говоря, что Майклсон — упрямый, замкнутый человек, и лучший способ добиться цели — это ждать до тех пор, пока тот не появится в его магазине на чистку пишущей машинки. Алис, возможно, сама могла бы тоже устроить эту встречу. Майклсон — давнишний член ПЕН, вице-президент в прошлом со специальным пристрастием к программе Свобода Писательству, и она разговаривала с ним всего неделю тому назад о процессе над Лю Сяобо. Она может просто позвонить ему завтра и спросить его, если у него найдется время для ее друга, но она не хочет делать ничего подобного. Он причинил ей боль, и она не в настроении помогать ему.

Она возвращается в пустой дом около трех часов дня. В три-тридцать она сидит за своим столом, печатая ее заметки о разговоре отца-сына в Лучших Годах Нашей Жизни. В три-пятьдесят кто-то стучит во входную дверь. Алис встает и идет вниз по лестнице, чтобы узнать, кто это. Когда она открывает дверь, высокий, тяжело сопящий мужчина в странной униформе цвета хаки криво улыбается ей и приподнимает край шляпы. У него широкий, изрытый ямками нос, такие же изрытые щеки и большой, с отвислыми губами рот — забавный ассортимент лицевых характеристик, странным образом напомнившие ей тарелку с картофельным пюре. Она замечает, с определенным огорчением, что у него пистолет. Когда она спрашивает его, кто он такой, он говорит, что его зовут Нестор Гонзалез, ньюйоркский маршал, и затем он передает ей сложенный лист бумаги, какой-то документ. Что это? спрашивает Алис. Решение суда, говорит Гонзалез. На что? спрашивает Алис, притворяясь непонимающей. Вы нарушаете закон, ма’эм, отвечает маршал. Вы и ваши друзья должны съехать. 

БИНГ НЭЙТАН