Санта для плохой девочки

— Камилла, — произносит она приторно-сладким голосом, уже не тем, что я слышал минуту назад, и протягивает мне руку.

Делаю вид, что не заметил женской руки. Я из принципа никогда не пожимаю руку девушкам, считая этот жест чисто мужским. Я не сексист, но считаю, если мужчина и должен иметь какое-то отношение к женской руке, так это либо ее поцеловать, либо вложить в нее свой член. По отношению к Камилле я не собираюсь делать ни первое, ни второе. И что-то мне подсказывает, едва ли Камилла ждала от меня дружеского рукопожатия.

— А это Дэвид. — Девушка опускает руку, не подав вида, что ее задел мой жест, и смотрит на своего спутника.

Ей богу, при упоминании имени Дэвида у меня скоро начнет дергаться глаз. Или проявится зверская аллергия.

— Декстер, — представляюсь я и протягиваю руку Дэвиду, крепко ее пожимая.

Признаться, из этих двоих Дэвид выглядит более презентабельно. Камилла же напоминала девушку, желающую показать свой товар во всей красе. Только я сомневался, что ее губы, скулы и грудь были натуральными, как у Хантер. Они не выглядели столь огромными, но к ним точно хотелось прикоснуться.

И чего Хантер так переживала? Она еще не спустилась, а уже потопила Линкор Камиллы.

В отличие от Хантер, Камилла явно не была знакома с таким словом, как «мера». Я не могу сказать, что девушка была одета плохо, скорее безвкусно. К тому же, нацепила на себя вероятно все имеющиеся украшения. Огромное ожерелье на груди, переливающееся в свете софитов, буквально ослепляло. И весило по меньшей мере несколько килограмм. Как и массивные серьги.

— А где Хантер? — спрашивает она и окидывает взглядом дом.

По моим меркам у Хантер просто гигантский дом. Внутри он кажется гораздо больше, чем снаружи. Высокие потолки добавляют этому месту некое величество.

И сейчас я безумно рад, что у Хантер потрясающий вкус и любовь к определенным цветам. Это отчетливо прослеживается в ее интерьере. Наверняка все обставлял дизайнер, однако, окончательное решение точно принимала Хантер. И да, даже ее выбор в новогодних украшениях. Отец Хантер несоизмеримо богат, но ни в одном предмете интерьера не читается богатство. Даже в елочных украшениях. Они смотрятся просто, но со вкусом. Этому даже было определение — изысканно.

Огромная искусственная заснеженная ель, неоновые мигающие на ней маленькие огонечки, матово-белые, такие же серебристые и жемчужные шары, миленькие розовые банты. Стоящие возле елки бутафорные подарки, светящиеся небольшие олени в упряжки и Санта.

И меня даже берет некая гордость, что на счет Хантер упал еще один балл победы.

— Надевает туфли, — отвечаю я.

— О да, Хантер и туфли. Вечная история, — фальшиво хихикает девушка, и мне хочется поморщиться, только я сдерживаю порыв. — Хантер вечно комплексовала из-за своего роста. И носила туфли на каблуках, наверное, больше, чем члены ее парней.

Интересно, когда я могу начать уже отвешивать комплименты Камилле? Еще не время? Или уже поздно? Поскольку я могу эти слова засчитать на свой счет.

И уж чью ложь я могу выносить и считать милой — так Хантер. Я прекрасно был осведомлен о количестве партнеров у Хантер. И я полностью верил ей. Скажи она об одном партнере в момент официального свидания, я бы может быть и приписал к цифре нолик, но об этом я узнал в момент, когда Хантер совершенно не желала мне понравиться.

— У Хантер идеальный рост, мне нравится, как она ощущается в моих объятиях. Люблю миниатюрных девушек.

И это чистая правда. Ни толики лжи. И в этом даже нет ни грамма попытки задеть Камиллу, явно не подходящей под описание. Хантер идеальная девушка во всем. Будто я в начале года написал письмо Санта-Клаусу, загадывая самый идеальный подарок, который он мне преподнес за пять дней до Рождества.

— Пф, — усмехается Камилла.

Кажется, весь наш разговор исчерпал себя.

Я уже размышляю, как скрасить паузу, но до слуха доносится звук каблучков Хантер.

Мы все трое устремляем свои взгляды на огромную лестницу. На ее пьедестале появляется Хантер. Уже не в черном платье, а в бежевом. Куда более праздничном, но элегантном, и гораздо короче прежнего, обнажая ее идеальные стройные ножки. Ее изумруды сменились на более сдержанные бриллианты, а макияж стал выразительнее.

Хантер больше не напоминает строгую и чопорную первую леди, а восходящую мировую звезду на красной дорожке.

Мне кажется, я снова влюбился в эту необычайно красивую девушку, напоминающую ангела.

Я как завороженный смотрю на Хантер, наблюдая за каждым ее плавным шагом. И когда девушка оказывается почти у подножия лестницы, я стремительно подхожу и подаю руку Хантер.

Стоит ей опустить свою ладонь на мою, я сжимаю ее пальчики и подношу к губам, целуя костяшки.

— Ты просто божественно красива. Настоящий ангел, — произношу я, смотря на девушку с восхищением.

Хантер мило смущается, ее щеки слегка розовеют.

— Спасибо, — произносит она и спускается с последней ступени.

Глава 20

Хантер Магуайер