Санта Муэрте

В гостиной царило молчаливое уныние, когда женщина вошла туда с подносом. Роланд оккупировал журнальный стол и, обложившись книгами, кажется, работал над домашним заданием для университета. Гарретт вяло, без удовольствия забрасывал мяч в баскетбольную корзину, и только Кайли, расположившаяся на диване, с привычным энтузиазмом раскладывала карты Таро.

– Подумала, что это может хоть немного вас подбодрить, – стаканы на подносе тихонько звякнули, когда Жанин поставила их на стол. – Холодный лимонад, налетайте.

– Спасибо, Жанин, – с одинаковыми возгласами Роланд и Кайли отвлеклись от своих дел и потянулись за стаканами. Почти сразу же прекратился и стук мяча о деревянный пол, а подкативший Гарретт схватил свой стакан и залпом осушил его.

– И как нам это поможет? – парень посмотрел через дно посудины на свет.

– В лимонаде есть сахар, а сахар способствует поднятию настроения и препятствует возникновению депрессии.

– Да я про работу! Хоть бы какого завалященького призрака, что ли… я же с ума сойду, ничего не делая.

– Если хочешь, можешь помочь мне с покраской Экто-1, – оживился Джексон.

– Что? Я?! Нет уж, это работа не для бруклинских парней вроде меня. Запряги лучше Эдуардо, он у нас…

– Кстати, об Эдуардо, – Мелнитц опустила взгляд на поднос, на котором оставался ещё один стакан с лимонадом, кроме приготовленного для Игона. – Где он?

– Я не видела его с тех пор, как мы вернулись из Чайнатауна, – Кайли прикусила губу. Она была уверена, что, вставая, не тронула карты, но они каким-то образом успели перемешаться… и следы бледно-зелёной слизи яснее слов говорили, как это получилось. – Ох, Лизун!.. – отогнав призрака, Гриффин принялась собирать Таро. – Вроде бы он собирался поспать.

– Да поспишь тут с вами!

Дверь в соседнюю комнату распахнулась как от пинка, и мрачный, взъерошенный больше обычного Ривера появился на пороге. Он и вправду выглядел странно невыспавшимся для человека, который несколько часов провёл на диване в полутёмной комнате и в относительной тишине.

– Ты, – Эдуардо ткнул пальцем в Гарретта, – прекрати стучать своим мячом. Роланд, когда ты пишешь исследование, то говоришь не про себя, а вслух и совсем не тихо! – Джексон удивлённо приподнял брови в ответ на такое заявление: все полтора часа занятий он не проронил ни слова. Ривера же повернулся к Кайли. – А ты… ты слишком громко думаешь!

– Что-то тебе не стало лучше, приятель, – Миллер подъехал ближе, чтобы похлопать его по плечу, но под тяжёлым взглядом убрал руку. – Мы думали, ты отоспишься и перестанешь брюзжать.

– Ты до сих пор на это надеешься? Серьёзно? Я уже давно перестала. По-моему, «Эдуардо» и «нытьё» уже давно пора сделать синонимами…

Усмехалась Гриффин недолго: изменившийся в лице Эдуардо шагнул к ней, намереваясь смахнуть все карты с дивана на пол, и уже протянул было руку, как вдруг отшатнулся назад. Присмотревшись, Кайли с удивлением отметила, что его лицо, только что пылавшее от злости, слегка побледнело.

– Эдуардо, только не говори мне, что всё связанное со смертью вызывает у тебя панический ужас. Далеко не все вещи, где написано «Смерть», означают именно это, – она убрала с самого верха злополучную карту. – В Таро «Смерть» означает перемены к лучшему, внутреннее перерождение, полное отдаление от существующего положения дел.

– Да уж, полное отдаление… Если так будет продолжаться и дальше, у меня будет перерождение в зомби, а это перемены далеко не к лучшему, – выговорившись, Ривера сделал глубокий вдох и плюхнулся на диван. Лизун, вылетевший с софы в последний момент, с визгом врезался в стену, и Эдуардо, проводив его взглядом, злорадно добавил: – И вот тогда вы попляшете.

– Да что с тобой происходит, приятель? – на какой-то момент всем в комнате показалось, что из голоса Гарретта исчезли шутливые нотки. – Ведь ты же дрых часа три, если не больше!

– Если бы! – раздосадованный парень хлопнул себя по колену. Жанин, воспользовавшись ситуацией, практически впихнула стакан лимонада ему в руку. Ривера опрокинул его в себя одним махом и лишь после этого стал смотреть на всё происходящее немного более спокойно. – Скорей, пытался выбраться из кошмара.

Но когда искренне посочувствовавшая Жанин спросила, что же ему снилось, Эдуардо не смог ответить. Ничего снилось… или же всё-таки он что-то видел? Парень никак не мог этого понять. Каждую ночь он засыпал и, кажется, видел какие-то разноцветные сны, но под утро открывал глаза настолько разбитым, усталым и расклеившимся, что впору снова было ложиться спать. Хотя что толку? Вот он и прилёг подремать днём, а результат тот же самый.

– У кого-то просто слишком бурно проходят ночи… ай!

– А кто-то лезет не в своё дело, – Жанин жестом Спенглера поправила очки на переносице. – Это от переутомления, Эдуардо.

– От какого переутомления? Сегодня был наш первый выезд за несколько недель, и то Эдуардо не особенно перетрудился. Скорее уж, от безделья.