Санузел

Это копрофильное отношение, однако, подавляется образованием и сменяется своей полной противоположностью — отвращением и избеганием; именно на этой основе возникают садистские, агрессивные и грязные коннотации акта испражнения. Позднее, во взрослой жизни, все эти эмоциональные связи в той или иной степени пропадают из сознания, но остаются навсегда на уровне эмоций.

Часто ребенок считает экскременты видом наказания. Классическая, многократно описанная в психологической литературе ситуация: ребенок прячет свои какашки или, чаще, пачкает ими горшок и все окружающее. Это очевидный и рано усваиваемый способ наказать родителей. Перед нами довольно хитроумный способ вызвать родительское неудовольствие, поскольку нельзя с уверенностью сказать, что ребенок сделал это нарочно.

В детском саду был свой камерный этикет, касавшийся горшков. Если кто-то писал, это встречалось аплодисментами, но если кто-то какал, это было серьезной провинностью. Скорее всего, Роуз, наша сиделка, которая помогала Няне и приносила еду, не очень-то любила опорожнять горшки: пиписьки и какашки одновременно были причиной крайнего неудовольствия; они ставили под угрозу достоинство сиделки. Это было целое происшествие, и нам давали понять, что на нас грех^{5}.

Инфантильный паттерн поведения может перекочевать и во взрослую жизнь. Взрослый человек, фрустрированный неудачными попытками справиться с какой-либо ситуацией, может выплеснуть свою агрессию (или недовольство самим собой), пачкая вещи калом. В более экстремальных случаях (о которых речь впереди) демонстративное испражнение — это жест презрения по отношению к авторитетам. Ниже мы поговорим о том, что, когда мужчины мочатся в унитаз, не забрызгать его мочой невозможно. Впрочем, между аккуратностью и полной разнузданностью есть множество промежуточных стадий.

Поведение детей также проясняет еще один аспект нашего отношения к выделительным процессам: продукты выделения — это часть нас. Так, Флисс пишет, что для маленьких детей

…экскременты — это и объекты, и часть самого индивида, который склонен отождествлять себя с ними. <…> Маленькие дети боятся испражняться именно потому, что это действие равнозначно отказу от части себя. <…>

У взрослых довольно часто можно обнаружить остаток этого страха, который привел к изменению процедуры: страх потери ослабляется через отсрочку — перед тем как смыть экскременты, эти взрослые рассматривают их^{6}.

Любопытно, что такое поведение достаточно широко распространено в тех частях Европы, особенно в Германии, где нормой до сих пор является старый добрый туалет со смывом и вечным ершиком. Мои немецкие друзья-медики уверяют меня, что ежедневное изучение собственного кала — проверенная и обыденная профилактическая практика, как и во времена Плиния Старшего. С другой стороны, некоторые люди так хотят поскорее избавиться от своих выделений, что еще сидя на унитазе смывают каждый комок кала, как только он отделится. Другие смывают за собой только один раз, еще сидя, затем аккуратно закрывают крышку унитаза и не смотрят в него.

У подростков познание своего тела и его функций, характерное для этого возраста, распространяется в том числе и на процессы выделения: иногда мальчики соревнуются, кто больше «навалит кучу» или у кого длиннее струя мочи. Но, вопреки обычному мнению, такие соревнования бывают и у девочек: