Саоми

Дальнейшее происходило слишком быстро, чтобы Инга успела во всем разобраться. Ярат бросил ей какую-то ткань, местами влажную, и девушка, накинув ее на плечи и голову, наблюдала, как ее спутник, забравшись на стеллаж, делает прореху в занявшейся веселым пламенем крыше. Наверное, еще до поджога он подготовил эту лазейку, потому что просвет расширялся быстро.

"Сейчас мы выберемся через крышу" — подумала Инга, и тут же вспомнила арбалетчиков, что поджидали снаружи. Да еще окружение…

— Ярат, прекрати! Ты сошел с ума! Мы не убежим, слышишь? Они будут стрелять! Слышишь, Ярат? Я не хочу, не хочу!..

Но Ярат вдруг исчез — словно втянулся в образовавшуюся на крыше прореху. Инга полезла на стеллажи, скидывая хозяйские инструменты, зло размышляя при этом, что хозяин ведь не останется в убытке — и денежку стребует за причиненный ущерб, и инструменты все сохранит, ведь сгорят только древки, а металл всего-то почистить хватит.

Ярат стоял на крыше, оставаясь незаметен из-за густого дыма, поднимающегося вокруг, да пламени, что взметывалось высоко, жаром опаляя кожу, но пока не решаясь наброситься на дерзкого беглеца, оказавшегося в самом центре пожара. Ярат наклонился, Инга увидела протянутую руку и заколебалась — худой, весь какой-то тщедушный… да разве он поднимает ее, здоровую девку? Но все-таки ухватилась за эту руку и с удивлением и радостью почувствовала, как отрываются от опоры ее ноги, а спустя несколько мгновений оказалась рядом, на крыше.

— Я отвлеку. Подождешь, сколько надо, и беги!

"Подожду? Где, сумасшедший? Здесь, в огне? Да я же сгорю! Сгорю заживо!.."

Не выпуская ее руки, Ярат нырнул меж двух будто специально разошедшихся языков рыжего пламени. Видно, стражники не ожидали его появления, потому стрелять начали далеко не сразу. Ярат успел спрыгнуть вместе с девушкой и, оставив ее под прикрытием стоящей у стены деревянной бочки, бросился вперед.

Не в первый раз и, возможно, не в последний. Неожиданность сделала свое дело — они выстрелили, хоть и с запозданием, но все промахнулись. И те секунды, которые заняла перезарядка, для многих стали последними. Нет, не зря боялись стражники запертого в сарае беглеца, не решались заходить, понимая, что там, где их не будет разделять пространство, длиннее одного прыжка, преимущество полностью и целиком на стороне человека с разными глазами, даже несмотря на то, что он один, а их много.

Огонь достаточно освещал пространство вокруг, и, если б мишень оказалась менее подвижной, стражникам было бы очень удобно целиться. Но Ярат двигался слишком быстро для них, однако он осознавал со всей ясностью, что этой ночью невредимым ему не уйти — полукруг его противников отодвинулся еще немного, и теперь они готовы были стрелять…

Но тут черная тень обрушилась на ряд серо-фиолетовых мундиров, которые казались тусклыми в отблесках огня. Ярат удивился, не сразу сообразив, кто пришел ему на помощь, а стражники, нарушив стройную линию, беспорядочно оглядывались в разные стороны, позволяя рыжему зверю приземляться на спины, рвать противника когтями и клыками.

* * *

Я осторожно высунулась из-за бочки. В зоне видимости — никого. То есть никого живого, но где-то там, с другой стороны злосчастного сарая — крики, выстрелы… значит, там еще дерутся. Значит, мой спутник жив. Невероятно!

Выбравшись из своего укрытия, я поползла вдоль стены. Ткань, наброшенная на голову, защищала от летящих сверху горящих комьев, которых становилось все меньше и меньше — треск пожираемого огнем дерева доносился уже изнутри постройки.

Хозяин господы наверняка спрятался в доме и сидел тише мыши, ожидая, пока закончится пляска огня и крови на его дворе. Что ж, назавтра ему хватит забот — убирать придется много и долго. А еще, судя по всему, хозяева останутся единственными живыми свидетелями произошедшего — ведь смотрят же в окошко, как пить дать!

Среди неуклюжих фигур вооруженных императорских стражников метались две черные тени, два диких зверя, которых невозможно было разглядеть подробно, особенно ту, что напоминала человека. Вторая же сперва показалась мне порождением моего собственного воображения, и только потом я узнала в ней ту самую саомитскую кошку, которую видела в клетке на базарной площади оставшегося позади города. И они двигались, словно договорившись, помогая друг другу и понимая… А потом вдруг остановились, кошка улеглась у ног Ярата, и я, осознав, что живых врагов больше не осталось, выпрямилась и, сбросив пыльную мешковину с головы, подошла ближе.

Ярат обернулся. Весь правый бок был залит кровью, но я не обратила внимания на его рану — кошке досталось больше. Несколько арбалетных болтов торчали, зловеще отблескивая, среди ее густой, кирпично-рыжей шерсти. Кошка слабо оскалилась в мою сторону, потом посмотрела на Ярата и успокоилась. Я помнила, как когда-то давно, в кабинете учителя, саомитский кот разрешил мне себя погладить, и думала, что кошка не будет против. Но когда я протянула руку, Ярат сказал тихо:

— Не надо.