Сапер

— Задраен люк, не открыть, — ответил тот, что залез на башню. — Воняет чем-то горелым.

— Иваны хотели сжечь танк после того как утопили его. Видел трос?

— Видел.

— Проверяем тот берег и даем сигнал нашим переправляться.

— Тащ лейтенант, все три мотоцикла могу снять, они там как на параде стоят, — прошептал Антонов снизу. Я сидел в командирском кресле, не зная, куда тут можно деть упирающиеся во что-то колени. Да, немец пока непуганый.

— Всем ждать, ничего не делать, — прошептал я. — Копейкин, слышишь?

— Слышу, — чуть слышно ответил наводчик.

Минут пять мы сидели в тишине. Немцы с брони слезли и побрели к нашему берегу, но тут же вернулись назад. На фашистской стороне зарычали моторы.

Я глянул в смотровую щель. В свете заходящего солнца увидел, как после сигнала передового дозора разведка руками потащила мотоциклы к броду, а на берег вылез «ганомаг». За ним уже подходили немецкие танки, остановившиеся метрах в ста, там же тормознула парочка грузовиков. А чуть позже подъехал еще один «ганомаг», поновее первого. Из него вылезли офицеры, выслушавшие доклад тех, кто залезал на наш танк. После этого они начали рассматривать противоположный берег в бинокли и что-то бурно обсуждать. Ага, брод перекрыт, надо что-то делать. «Тройкой», а тем более, «двойкой», КВ с места не сдернуть, не тот вес. Что же они предпримут?

Однако, дури ребятам не занимать. Одна «тройка» доехала до берега, к ней подтащили трос и попытались нас дернуть. Ну, наверное, сдвинули КВ на пару сантиметров и наш двигатель почему-то завелся сам собой от этих манипуляций. Зато «тройка» заглохла.

Ну что же, самое время ударить со всех стволов. На берегу скопилась немалая толпа: офицеры возле своего командирского «ганомага», солдатики в другом бронетранспортере, которые почему-то так и не вылезли из него, мотоциклисты, скопившиеся в кучку надалеко от «тройки». Сейчас, бляди, приласкаем вас. Сразу рассчитаемся за Вовчика, за 65-й ОМИБ…

— Разобрали цели, — начал командовать я. — Антонов, по группе офицеров, Кирюхин, по мотоциклистам, Копейкин – по бронетранспортеру. Стрелять только по моей команде! Доложить о готовности! — прошипел я.

— Готов! Готов! — прошептали по очереди пулеметчики и наводчик.

— Огонь! — уже не скрываясь, крикнул я.

Глава 5

В ту же секунду пулемет загрохотал и в башне, моментально заполнившейся пороховым дымом, сразу стало нечем дышать. Впрочем, стреляли недолго – просто когда по цели стреляет в упор танковый пулемет Дегтярева, цель обычно исчезает очень быстро. Грохнула пушка КВ. Снаряд перевернул «ганомаг», солдат Вермахта разбросало по берегу. Второй выстрел сорвал башню с “тройки” и она задымела.

— Антонов, доклад! — крикнул я, откашлявшись.

— Цели на берегу поражены. Движения не наблюдаю. Доклад окончен, — ответил Антонов, тоже заперхав.

Я еще раз посмотрел в панораму на результаты устроенного нами побоища. Первый удар оказался очень впечатляющим.

— У меня танки разворачиваются для стрельбы, — доложил наводчик и добавил: — Сейчас будет громко.

Надо отдать должное немцам. Передовой танк тут же поехал влево, следующий за ним – вправо. Они оба выстрелили очень быстро, один за другим. По КВ будто ударили молотом, раз, потом второй. Танк дернуло, у меня тут же заложило уши.

— Бронебойный давай! — скомандовал заряжающему Копейкин.

Как заворожённый я смотрел, как Копейкин лупит по танкам и слушал, как он докладывает после каждого выстрела о результатах. В Т-III он попал с третьего выстрела и тот крутнулся на месте, когда у него слетела правая гусеница. Два Т-II, ехавшие по сторонам, притормозили, одновременно выпалили. Похоже, наводчики там нервничали меньше нашего и попадали по нам каждым выстрелом. КВ дрожал, гудел, но пробитий не было.

Тем временем Копейкин добил Т-III – башня улетела метров на десять – и перенес огонь на соседние танки. В нас еще раз несколько раз попали.

Внезапно вспыхнул второй танк, а после очередного нашего выстрела повалил дым из третьего.

— Бегут, бегут! — заорал Антонов, поливая время от времени короткими очередями берег из пулемета.

Немцы не побежали – начали пятиться, при этом продолжая стрелять. Наш же «колокол» продолжал издавать набат от попаданий, я почувствовал, что скоро не выдержу. Тошнило от запаха пороха и ударов по танку, а в лицо летела железная крошка со стен.

Наконец, фашисты отползли за холмик, обстрел прекратился.

— Доклад! — прохрипел я, распахивая люк над собой. Живительный воздух ворвался в танк.

Со стонами и кашлем все доложили о том, что живы и готовы продолжать бой.

— Поздравляю с боевым крещением, — я мысленно поблагодарил создателей танка. Неубиваемый КВ у них получился.

— Антонов, бери оружие и проверь наш берег. Аккуратно так. Если немчики живы – добить. Ясно? Махнешь рукой как управитесь.

Дождавшись ответа, я дернул заряжающего за рукав:

— А ты иди на тот берег. Если никого – дашь сигнал. Тоже махнешь рукой.