Сапфик

Финн застыл рядом с Сиа, а Старший Сапиент, худой аскет, поднялся и отдал лакею серебряный жезл с полумесяцем на конце. Взяв у другого лакея свиток пергамента, он развернул его и начал громко, с выражением читать. Текст был утомительно длинным, с множеством клаузул, титулов и терминов, но Клодия понимала, что таким образом объявляется коронация Финна, удостоверяются его права и пригодность. Когда сапиент дошел до «…здоров телом, духом и разумом…», Клодия замерла, не увидев, а скорее почувствовав, как напрягся Финн. Рядом с ней зацокал языком Каспар.

Клодия посмотрела на Каспара: тот продолжал глупо ухмыляться.

Страх. В душе у Клодии проснулся холодный страх. Что-то здесь не так. Что-то они задумали. Взволнованная, она сорвалась было с места, но Каспар схватил ее за руку и зашептал на ухо:

– Надеюсь, ты не вмешаешься и не испортишь Финну праздник.

Клодия уставилась на бывшего жениха.

Сапиент закончил читать и теперь сворачивал свиток.

– Да будет так. Если возражений не имеется, то здесь и сейчас, в присутствии свидетелей, перед всем Королевством я объявляю принца Джайлза Александра Фердинанда де Хаваарна, Владыку Южных островов, графа…

– Я возражаю.

Сапиент осекся. Клодия вместе со всеми присутствующими изумленно повернулась на голос.

Спокойный и уверенный, тот голос принадлежал юноше. Он выбрался из задних рядов, протиснулся мимо Клодии, и она смогла его рассмотреть. Мантия из тонкого золотого атласа, каштановые волосы, серьезный, сосредоточенный взгляд… Юноша высокий и невероятно, поразительно похожий на Финна.

– Я возражаю.

Юноша смотрел на королеву, на Финна, а они – на него. Отмашка Старшего Сапиента, и гвардейцы в полной боевой готовности.

– Кто вы, господин? Что дает вам право возражать? – недоуменно осведомилась королева.

Юноша улыбнулся и протянул к ней руки – как ни странно, жест получился королевским. Он поднялся на ступеньку и отвесил низкий поклон.

– Миледи мачеха, неужели вы меня не узнаёте? – спросил он. – Я настоящий Джайлз.

9

И поднялся он, и пошел искать пути труднейшего, дороги, которая ведет внутрь. И пока была на нем Перчатка, не ел он и не спал, и ведал Инкарцерон все его чаяния.

Легенда о Сапфике

Конь без устали скакал по глубокому снегу. Аттия крепко держалась за Кейро: от холода тело застыло, руки окоченели, несколько раз она едва не падала.

– Нам нужно как следует оторваться, – бросил через плечо Кейро.

– Да, понятно.

– А ты махинатор что надо! – засмеялся Кейро. – Финн гордился бы тобой.

Аттия не ответила. Это она придумала, как выкрасть Перчатку, и знала, что справится, но сейчас почему-то стыдилась, что предала Рикса. Он, конечно, сумасшедший, но Аттия привязалась к нему и к его убогой труппе. Конь скакал прочь от Морозии, а Аттия гадала, что́ Рикс предпримет и как объяснит случившееся другим циркачам. Впрочем, он не использовал настоящую Перчатку на представлениях, значит труппа продолжит выступать. Жалеть Рикса не стоит, в Инкарцероне нет места жалости. Только куда деться от памяти о Финне, который однажды пожалел ее и спас! Аттия нахмурилась.

Ледяное Крыло мерцало во мраке. Искусственный свет Тюрьмы будто копился в слоях мерзлоты, и сейчас бескрайняя тундра слабо фосфоресцировала, холодные ветра мели по ее неровной поверхности. На небе поблескивало северное сияние, – казалось, долгой полярной ночью Инкарцерон забавляется причудливой игрой.

Они ехали больше часа, дорога становилась все хуже, воздух – холоднее. Аттия устала, ноги затекли, тело кричало от боли.

Наконец Кейро заставил коня перейти на шаг. Конская спина взмокла от пота.

– Здесь остановимся?

Они оказались у скалистого выступа, на котором блестел замерзший водопад.

– Здорово! – пробормотала Аттия.

Конь осторожно обогнул выступ, пробираясь меж покрытых изморозью валунов. Аттия перекинула ноги на одну сторону и наконец-то соскользнула вниз. Ноги подкосились, девушка схватилась за камень, потом со стоном выпрямилась.

Кейро легко спрыгнул с коня. Если спина у него и затекла, все равно невероятная гордость не позволяла показывать виду. Он снял шляпу, маску, и Аттия увидела его лицо.

– Костер… – пробормотал Кейро. Только чем его развести? В итоге Кейро отыскал старый обломок дерева, с которого можно было содрать кору, вытащил из своего узла растопку и, ругаясь от нетерпения, ухитрился его поджечь. Тепла было маловато, но Аттия с удовольствием протянула к огню дрожащие руки.

Сгорбившись у костра, девушка наблюдала за Кейро.

– Мы рассчитывали на неделю. Тебе повезло, что я угадала…

– Ты ошибаешься, если думаешь, что я задержался бы в том чумном рассаднике. – Кейро сел напротив Аттии. – Да и обстановка накалялась. Чумные уроды могли добраться до Перчатки первыми.

Аттия кивнула.