Сапфик

Кейро тихо выругался. Аттия почувствовала, как он дёрнулся и извернулся — ей стало больно от натянувшихся верёвок — чтобы получше рассмотреть Рикса. В медном ободе колеса повозки она увидела причудливо искривлённое отражение напарника, его голубые глаза, следы крови на лбу. Но это же был Кейро, поэтому его голос прозвучал холодно как лёд:

— Не знал, что ты такой завистливый, Рикс.

— Нет ничего мелочней зависти. — Рикс посмотрел назад, глаза его блеснули. — А это будет месть. Холодная, выдержанная месть. Я поклялся, и я отомщу.

— Уверен, мы сможем договориться, — сказал Кейро, одновременно нашаривая пальцы Аттии горячими потными руками.

— О чём? — Рикс подался вперёд, вынул из-под плаща нечто тёмное и сияющее. — Уж не об этом ли?

Кейро напрягся.

Рикс расправил драконью лапу, погладил треснувшие древние когти.

— Вот что влекло меня. Звало меня. Через переходы, сквозь звенящий океан воздуха я слышал её зов. Чувствовал её ток на своей коже.

Волоски на его руке вздыбились.

Он прижал Перчатку к щеке; заколыхались тонкие чешуйки.

— Она моя. Мой творческий дар, моё зрение, мой слух. — Он хитро посмотрел на пленников поверх драконьей кожи. — Настоящий артист не может утратить свой дар. Она звала меня, и я её нашёл.

Аттия сжала пальцы Кейро, продвигающиеся вдоль верёвки к узелкам. «Будь осторожен! — хотелось крикнуть ей. — Он сошёл с ума, он непредсказуем!» Но Кейро заметил тихо и язвительно:

— Рад за тебя. Но у меня с Инкарцероном договор, и ты не посмеешь…

— Давным-давно, — перебил его Рикс. — я тоже заключил сделку с Тюрьмой. Пари. Мы играли в загадки.

— Я думал, это был Сапфик.

Рикс ухмыльнулся.

— И я выиграл. Но Инкарцерон играет нечестно, знаешь ли. Он отдал мне Перчатку и пообещал Побег. Но скажи мне, разбойник, что есть Побег для тех, кто запутался в лабиринте собственного разума? Какие секретные дверцы есть там, какие тоннели ведут Наружу? Потому что я видел то, что Снаружи, видел, и ты вообразить себе не можешь, как там просторно!

Аттия похолодела от страха.

— Аттия, голубушка, ты думаешь, я сошёл с ума? — улыбнулся Рикс

— Нет, — соврала она.

— О, да, дорогуша! И возможно, ты права. — Выпрямившись во весь свой немалый рост, он вздохнул. — И вот вы оба отданы на мою милость, как детки в лесу в той книжке, которую я читал когда-то.

— Как?! Ещё в одной? — рассмеялась Аттия. Всё что угодно, лишь бы он продолжал говорить.

— Злая мачеха бросила их в тёмном лесу. Но они нашли дом, весь из имбирного печенья. И ведьма, что жила в этом доме, превратила их в лебедей. Они улетели, скованные золотой цепью.

Он уставился на крошечных лебедей, прикреплённых к Перчатке.

— Как мило, — едко заметил Кейро. — И что дальше?

— Они прилетели в высокую башню, где жил волшебник. — Рикс спрятал Перчатку, подошёл к фургону и начал рыться в его нутре.

Аттия почувствовала, как верёвки обожгли её запястья, потому что Кейро неистово дёргал руками.

— И он освободил их?

— Боюсь, что нет. — Рикс повернулся. В руке он держал длинный меч, тот самый, который использовал в своих представлениях. Лезвие сверкнуло остро отточенной кромкой. — Боюсь, что у этой сказки несчастливый финал, Аттия. Понимаешь, они предали его, кое-что у него украли. Он очень рассердился. Поэтому решил их убить.

Удалившись от дворца лиги на три, Клодия наконец остановила взмыленную лошадь и обернулась. Башни гигантского дворцового комплекса, высоченный купол Стеклянного дворца ярко и нарядно сияли в темноте. Рядом, звякнув сбруей, как вкопанная остановилась лошадь Финна.

— Джаред сможет как-то узнать, что мы уехали?

— Я отправила ему письмо, — натянуто ответила Клодия.

— Тогда в чём дело? — взглянув на неё, поинтересовался Финн.

Ей потребовалось время, чтобы подобрать слова:

— Медликоут сказал, что королева подкупила Джареда.

— Не может быть! Ни при каких условиях он…

— Она воспользовалась его недугом.

Финн нахмурился. Башни дворца, словно груда бриллиантов, сияли холодным жестоким светом под невообразимо прекрасными звёздами.

— Он действительно умирает?

— Думаю, да. Он делает вид, что это пустяк. Но я думаю, дело плохо. — От звучавшего в её голосе отчаяния Финна пробрал озноб, однако спутница держалась прямо, и когда ветер откинул пряди волос с её лица, он отметил, что глаза Клодии сухие.

Вдалеке прогремел гром.

Финну хотелось сказать что-то утешительное, но тут лошадь под ним нетерпеливо устремилась вперёд. К тому же, в Тюрьме Финн слишком привык к обыденности смерти, чтобы сейчас отреагировать хоть сколько-нибудь остро. Подчинив лошадь своей воле, он развернул её и снова приблизился к спутнице.

— Джаред гений, Клодия. Он слишком умён, чтобы попасть под влияние королевы или кого-то ещё. Не волнуйся. Доверься ему.

— Я всегда говорила ему, что верю, — сказала она чуть слышно.

Он взял её за руку.

— Едем. Нам нужно торопиться.

Клодия повернулась и посмотрела ему в глаза.

— Ты мог убить Джайлза…

— Мог. Кейро был бы разочарован. Но тот парень не Джайлз. Джайлз я. Я стоял там под дулом пистолета и знал это. Я вспомнил, Клодия. Вспомнил.

Она уставилась на него в изумлении.