Сапфир и шелк

— Послушай меня. Ты уже не девочка. Ты юная леди. И живешь не в Ирландии, а в Англии. Здесь иные обычаи. Ты должна им следовать. Я не дам тебе позорить лорда Овертона. И меня тоже.

Аврора не сдержалась:

— А я бы хотела снова оказаться в Ирландии! Там по крайней мере меня никто не разрисовывал, как куклу!

В тот же миг, увидев, как лицо сестры исказилось от огорчения, Аврора прикусила язык. Но слово не воробей.

— Прости, прости, Диана. Я не хотела обидеть тебя. Просто… вырвалось.

Но было уже слишком поздно. Губы у Дианы подрагивали, она готова была разрыдаться.

— Я предложила тебе дом, хотела вывести тебя в люди, а ты… Это твоя благодарность? — Диана громко шмыгнула носом и потянулась за платком, украшенным тонким кружевом. — Никогда не думала, что моя сестра может быть такой неблагодарной.

Аврора бросилась к сестре и обняла ее.

— Я не хотела быть неблагодарной, Диана. Честное слово! Это все мой язык. Иногда он сам произносит слова, которые я не хочу произносить. Ты же знаешь, что я так не думаю. Прости, пожалуйста.

Глаза Дианы показались Авроре подозрительно сухими.

— Значит, больше не будешь спорить?

Аврора молча кивнула, признав поражение. Диана улыбнулась. Ей снова удалось заставить младшую сестру подчиниться.

— У тебя еще так мало опыта. Ты не знаешь, что принято, а что нет в этом новом для тебя мире. Женщины часто должны вести себя как гусыни в стаде. Поступать так, как поступают другие. А ту, что не похожа на всех, сразу же начинают клевать, ты сама это поймешь.

Авроре хотелось спросить, причисляет ли себя Диана к стаду безмозглых гусынь. Но она промолчала, пощадив самолюбие сестры. Искренний разговор об этом все равно не получится.

Диана ушла, Аврора принялась разглядывать свой новый наряд. Бальное платье вполне отвечало вкусам Авроры. Это платье было самым красивым в ее жизни.

Аврора покружилась, любуясь переливчатым голубым шелком. Декольте в форме каре было оторочено кружевами. У верхней юбки посредине был разрез, открывавший нижнюю, из шелка более бледного оттенка. Узкие короткие рукава у локтя были украшены пышными воланами из кружев. Лиловая ленточка, перехватывающая шею, была единственным дополнением к платью.

Аврора, еще раз посмотрев на себя в зеркало, решила, что она выглядит как настоящая леди.

— Ах, папочка! — со вздохом произнесла она. — Если бы ты мог увидеть сегодня свою Аврору.

Полная луна заливала окрестности своим холодным светом. По дороге на Овертон-Мэнор двигалась карета. Четыре запряженных в нее лошади бежали резво. Под топот копыт веселый кучер что-то негромко пел.

Николас смотрел в окно, чтобы не видеть физиономию Уэсли, сидевшего напротив. Он ругал себя за то, что предложил кузену место в своем экипаже, но изменить уже ничего не мог. Откуда же мог Николас знать, что Уэсли решит взять с собой на бал бабушку?

Как обманчива внешность, думал Николас, из-под полуприкрытых век поглядывая на леди Вивьен. Белые волосы обрамляли ее ангельски спокойное лицо. Можно было подумать, что эта старая добрая бабушка обожает рассказывать сказки своим внучатам. Николас усмехнулся в душе. Леди Вивьен обожает рассказывать не сказки, а сплетни. Ангел со змеиным жалом и камнем вместо сердца.

Леди Вивьен похлопала Уэсли по руке и, бросив на Николаса многозначительный взгляд, сказала:

— Как мило было с твоей стороны пригласить меня на бал. Состарившись, мы перестаем быть нужными нашим родственникам. О нас забывают.

Николас принял этот упрек на свой счет.

— Ерунда, бабушка. Если ты хочешь навестить нас, тебе достаточно приказать кучеру запрячь карету. Мы с мамой всегда рады тебя видеть. Вообще ты можешь ездить куда угодно. Никто не держит тебя взаперти.

— У меня так мало друзей. Я пережила многих из них.

— Думаю, ты должна благодарить Бога за долголетие и отменное здоровье, — заметил Николас.

— Ник прав, бабушка, — подтвердил Уэсли и, поморщившись, посмотрел на кузена.

— У меня есть одно желание, — заявила леди Вивьен.

— И какое же, бабушка?

— Я хочу увидеть тебя женатым. Нужен наследник. На тебе лежит ответственность за продолжение рода Силверблейд.

Николас достал из кармана жилета серебряную табакерку и, предложив щепотку Уэсли, понюхал табак сам.

— Бабушка, я прекрасно знаю, в чем состоит мой долг, — усталым голосом заявил он. — Я женюсь в положенный срок.

— Хм… Сомневаюсь, — встрепенулась старая леди. — Ты никогда не женишься, если будешь проводить время с распутницами и бестолковыми дружками.

Николас помрачнел. Уэсли, заметив недобрый огонек в глазах кузена, поспешил прекратить спор:

— Бабушка…

Но леди Вивьен уже закусила удила. Теперь ее уже ничто не могло остановить.

— Не лезь, Уэсли! «Бабушка, бабушка»! Кто-то должен заставить Николаса одуматься! Кто-то должен позаботиться о том, чтобы твой кузен перестал проматывать наследство отца! Николас заскрипел зубами, призывая на помощь всю свою волю. Никто на свете так не выводил его из себя, как это умела делать леди Вивьен. Но подливать масла в огонь он не хотел. Старую каргу хлебом не корми, дай поскандалить. прогнал ее, найдя себе богатую и молодую невесту. И этот поступит так же.