Сапфирная роза

- Знаю, но там они будут в большей безопасности. - Он глубоко вздохнул. - Ну, пора! - Он стащил с рук латные рукавицы, сунул клинок под мышку и снял стальной мешочек со своего пояса. Он отогнул проволоку, которой тот был закручен, и вытряхнул Беллиом себе в руку. Цветок-гемма казался очень горячим, и сияние, полыхавшее подобно зарнице в летней ночи, охватило его лепестки.

- Голубая Роза! - резко проговорил Спархок. - Ты должна будешь исполнить то, что я прикажу!

Отт, полустоящий на коленях, полусидящий на корточках, бормоча, возносил молитву своему Богу - но из-за охватившего его ужаса и страха молитва была неразборчива. Энниас, Личеас и Арисса, также коленопреклоненные, неотрывно смотрели на уродливое лицо идола, угрожающе возвышавшегося над ними. И глаза их все больше полнились страхом и безысходностью по мере того, как они постигали истинную суть извращенного Божества, которому они поклонялись.

- Приди же, Азеш! - умолял Отт. - Пробудись! Услышь молитву слуг твоих!

До этого закрытые, глубоко посаженные, глаза идола, начали медленно приоткрываться, и из-под тяжелых его каменных век блеснул зеленый огонь. Спархок почувствовал, как волна за волной черной злобы исходит на него от этих гибельных глаз. И он стоял, оглушенный, повергнутый в полуобморочное состояние присутствием зловещего Бога, так долго мучившего и преследовавшего рыцаря.

Идол двигался! Казалось, он весь пошел волнами, и руки его, похожие на щупальца, алчно подрагивая, потянулись к сверкающему самоцвету, к единственному, что могло даровать ему спасение и свободу.

- Нет! - сказал, точно проскрежетал, Спархок. И занес меч над Беллиомом. - Я уничтожу его! - пригрозил он, - ...и тебя вместе с ним!

Казалось, идол испытал ужас и в глазах его появилось удивление.

- И зачем ты привела этого невежественного дикаря в мое присутствие, Сефрения? - Голос был пустым и раздавался эхом по Храму и в голове Спархока. Рыцарь знал, что Азеш мог бы уничтожить его в одно короткое мгновение, меж двумя ударами сердца, но почему-то медлил и не спешил обрушить свою мощь на человека, дерзко угрожавшего мечом Сапфирной Розе.

- Я всего лишь покорно следую своей судьбе, Азеш, - спокойно проговорила Сефрения. - Я была рождена для того, чтобы привести сюда Спархока и он смог бы лицом к лицу столкнуться с тобой.

- А что за судьба у этого Спархока? Знаешь ли ты, что предначертано ему? - в голосе Азеша послышалось отчаяние.

Идол в напряжении замер, но уже через мгновение он повелевал, и приказ его, грубый и не терпящий возражений, направлен был не на Спархока.

Сефрения задышала с трудом и вся она поникла как цветок, загубленный первым дыханием зимы. Спархок мог даже чувствовать, как угасает она. Сефрения покачнулась и ее охватила дрожь, когда Азеш силой своей мысли лишил волшебницу защиты.

Спархок сильнее сжал рукоять меча и выше поднял его. Если с Сефренией сто-то случится, они пропали, и рыцарь не ведал, может ли он теперь еще медлить с последним роковым ударом. Он вызвал в своем воображении образ лица Эланы и еще крепче сжал в руке оружие.

Звук этот был неслышен никому другому. Он знал это. Это звучало только у него в голове; только он мог слышать этот звук. Это было настойчивое звучание пастушьей свирели, в котором чувствовались нотки раздражения.

- Афраэль! - с неожиданным облегчением позвал Спархок.

Маленький порхающий светлячок замаячил перед его лицом.

- Ну, наконец-то, - услышал он гневный голосок Флейты. - И что ты так долго тянул, Спархок? Ты что, не знаешь, что должен позвать меня?

- Нет, я этого не знал. Помоги Сефрении.

Не было ни прикосновения, ни движения, ни звука, но Сефрения выпрямилась и слегка провела пальцами по уставшим векам. Глаза идола зажглись недобрым огнем, и он взглядом отыскал светлячка.

- Дочь моя, - послышался голос Азеша. - Ты связала свою судьбу с этими смертными?

- Я не дочь тебе, Азеш, - твердо произнесла Флейта. - Я сама вызвала себя к жизни, как и мои братья и сестры, когда ты и твоя родня из-за какой-то детской ссоры рвали на клочки все вокруг себя. Ты можешь считать меня своей дочерью только лишь потому, что я появилась по твоей вине. Если бы ты и твои родственники сошли с пути ужасов и разрушений, в моем появлении не было бы необходимости.

- Я завладею Беллиомом! - Пустой голос был подобен грому и землетрясению, разрывающему недра земли.

- Нет, не завладеешь! - решительно противоречил голос Флейты. - Чтобы Беллиом не попал в лапы твои и твоих сородичей, я и появилась на свет вместе с моими братьями и сестрами. Беллиом не отсюда, и он не может принадлежать ни тебе, ни мне, ни Троллям-Богам, ни каким-либо Богам этого мира.

- Я получу его! - голос Азеша перерос в пронзительный крик.

- Нет. Прежде Анакха уничтожит его, и ты погибнешь вместе с Голубой Розой.

Идол, казалось, вздрогнул.

- Как ты смеешь! - выдохнул он. - Как ты только осмеливаешься произнести столь ужасные слова? Смерть одного из нас положит начало погибели всех наших родственников.