Сапиенс , как вирус

— Чёрт! — отшатнулся молодой человек, набрал полные лёгкие воздуха и решительно вогнал кулак в извивающееся щупальце, появившееся на месте головы Цербера.

— Черт!

Удар пришелся точно в глаз. Вот только чей зрачок он увидел перед собой, телохранитель понять не мог. Он вдруг ощутил полыхнувший в мозгу костер и зажмурился. Боль метнулась вниз по телу, обожгла сердце, спазмом сжала желудок, горячей тяжестью осыпалась в ноги и там растворилась.

В грудь вонзилось раскаленное копье, проникая все глубже, оно разорвало внутренности молодого человека, мгновенно прорастая черными корнями в здоровую плоть.

Телохранитель открыл глаза и увидел себя, стоящим в плотном сером тумане. Черная пыль, витавшая вокруг, собираясь в небольшие уплотняющиеся куски, норовила осесть на лице, превращаясь в липкую слизь, ощутимо-неприятную на ощупь, проникала в ноздри, мешала дышать.

Рядом стоял добровик. Мужчина держал за руки плачущую женщину. Из живота Маргариты Петровны вытягивалось полупрозрачное и мутное, извивающееся, скользкое, отвратительно-уродливое существо. Получервь-полуспрут тянулся к светящемуся телу Трофима. Добровик пылал алым огнем.

Анатолий опустил глаза и обнаружил, что щупальца, вытягиваясь, пронизывали угловатую голову сенбернара.

Ощущая холодное прикосновение, телохранитель дернулся. Уперся взглядом в комок безобразных обрубков, проникающих в его грудь.

— Ну что хранитель чужих тел, — потянули! — засмеялся добровик, распрямляясь и захватывая ближайшие шевелящиеся отростки.

Анатолий попытался улыбнуться в ответ и сразу же почувствовал облегчение. Страх прошел.

— Тянут — потянут, вытянуть не могут! — напрягся он, сообразив, что от него требуется.

— Прибежала мышка! — заревел, ощущая вибрацию, нарастающую в скользком канате.

— Хвостиком махнула! — прохрипел, багровея.

— И! — Казалось, что еще секунду и лопнет натянутое щупальце, или порвутся его мышцы. Анатолий все тянул и тянул, гадая, что же не выдержит первым.

Не выдержали щупальца — лопнули, опадая к ногам телохранителя.

Студенистое туловище медленно выскользнуло из живота женщины, и тошнотворное существо хлюпко шлепнулось на деревянный пол.

Анатолий громко и длинно выдохнул. Облако, в котором они находились, завращалось, пыль вдруг превратилась в жужжащих разлетающихся во все стороны мух, комната приблизилась. Сквозь редеющий серый туман проступили стены, потрескавшийся, пупырчатый потолок и только после этого, сквозь багровую пленку, проступила старенькая мебель.

— Благодать! — промурлыкал телохранитель, падая на необычайно мягкий, хоть и потрепанный, диван.

Вспомнив жуткое существо, он испуганно вскинул ноги к голове и тут же вскочил с дивана.

— Где — это!? — спросил он Трофима, разглядывая истонченные временем доски.

Добровик на мгновенье выпустил руки Маргариты Петровны и, глянув на суетящегося телохранителя, улыбнулся.

— Ты думал, что мы бьёмся с реальной тварью? — спросил он.

— Нет! С виртуальной! — обиделся телохранитель, и, обернувшись к ворчащему сенбернару, добавил:

— А ты не рычи! Я не с тобой разговариваю!

— Молодец Цербер! — похвалил Трофим. — Хорошо парня подготовил.

— Подготовил? — опешил Анатолий, насупившись.

— Ладно-ладно. — Мужчина, выставил ладони вперед. — Не сердись!

Добровик уложил Маргариту Петровну на диван и, присаживаясь рядом, продолжил:

— То, что ты видел, лишь воображаемое представление болезни. Ты видел опухоль, такой, какой ее тебе нарисовал твой неподготовленный мозг. Твой мозг…

— Знаю, знаю! — воскликнул Анатолий. — Подыскивает образ, наиболее подходящий неизвестному для него понятию. И выбирает он из тех, которые есть в его "словарном запасе". Потёмкин уже прочел мне когда-то "Курс молодого бойца".

Он подозрительно уставился на шерстяного увальня, устроившегося в ногах Трофима. Пёс, прикрыв глаза, лениво дремал.

— Цербер имеет одно очень интересное, и необходимое в нашем деле, свойство, — продолжил добровик, заметив заинтересованный взгляд молодого человека.

— Он может напускать на человека Навьи чары.

— Кого-чего? — не понял телохранитель.

— Если долго смотреть ему в глаза, — выдохнул Трофим, — можно погрузиться в нематериальный мир — в мир наваждений. А в потустороннем мире мы начинаем видеть многие незримые для глаза простого человека вещи.

Анатолий кивнул головой.

— Пес-колдун, значит? — буркнул он.

Трофим устало повел плечами, повертел головой из стороны в сторону, словно разминал шею.

— Без тебя я бы не справился. Необычайной силы была болячка. Опухоль, пожирающая энергию, не только своего носителя, но и окружающих его людей — таких я еще не встречал.

— Была? — поинтересовался Анатолий.

— А может быть, это вирус? — Анатолий, вдруг вспомнил Потёмкина.

— Нет, молодой человек! Это была злокачественная опухоль, — возразил целитель, недовольно дергая подбородком.

Добровик задумался и продолжил, уже не так уверенно и резко:

— Хотя… вела она себя очень, очень странно.

Маргарита Петровна, молчавшая до сих пор, вдруг подняла голову, прислушиваясь к шуму, доносившемуся из кухни, радостно воскликнула:

— Дима! Сынок!