Sapiens. Краткая история человечества

Люди по сто раз на дню смотрят на часы, потому что все должны делать вовремя. Будильник поднимает нас в 7 утра, 50 секунд отводится на разогревание замороженного бутерброда в микроволновке, 3 минуты – на почистить зубы (электрощетка предупредит писком), успеть к 7:40 на поезд, после работы побегать в тренажерном зале на беговой дорожке (таймер сообщит, когда истекут полчаса), присесть перед телевизором в 7 вечера и посмотреть любимое шоу, прерываемое в заранее известные моменты рекламой ценой $1000 в секунду, а иногда выплеснуть свои страхи на психотерапевта, который отводит нашей болтовне «час» терапии длиной в 45 минут.

* * *

Промышленная революция многое перевернула в человеческом обществе. Необходимость адаптироваться к производственному ритму – лишь один из примеров. Есть и другие: урбанизация, исчезновение крестьянства, возникновение промышленного пролетариата, расширение прав простого человека, демократизация, молодежная культура и распад патриархальной системы.

Все эти изменения затмевает самая судьбоносная социальная революция из всех, что когда-либо постигали человечество: коллапс семьи и местной общины и их замещение государством и рынком. Мы уже говорили, что с древнейших времен люди жили небольшими, тесно сплоченными общинами, большинство членов которых приходились друг другу родственниками. Ни когнитивная, ни аграрная революция не нарушили этот уклад. Они склеили семьи в племена, потом в города, королевства и империи, но и после слияния семьи и общины оставались основными и прочными кирпичами любого общества. А промышленная революция ухитрилась за два с небольшим столетия раздробить эти кирпичи на атомы. Почти все традиционные функции семьи и общины перешли к государству и рынку.

Конец семьи и общины

До промышленной революции повседневная жизнь большинства людей ограничивалась рамками трех издревле существующих групп: собственной семьи, семьи в широком смысле слова и соседской общины[10]. Люди трудились в основном на семейных предприятиях – на своем участке земли или же в мастерской, а менее удачливые работали на соседей. Семья заменяла человеку почти все: социальные гарантии, систему здравоохранения и образования, профсоюз, строительных подрядчиков, пенсионный фонд, страховую компанию, радио, телевидение, газету, банк и даже полицию.

Если человек заболевал, о нем заботилась семья. За стариками тоже ухаживали родственники, дети служили их пенсионным фондом. В случае безвременной смерти родителей семья брала на свое попечение сирот. Если требовалось построить новый дом, собирались все вместе и строили. Если член семьи решался открыть собственное дело, родственники собирали деньги. И невесту или жениха подбирали (или как минимум одобряли) родственники. В случае конфликта с соседями семья заступалась за своего. А если болезнь оказывалась такой тяжелой, что родственники сами не справлялись с лечением, если на новое дело требовалась очень большая сумма, если соседская ссора перерастала в насилие, на помощь приходила община.

Община действовала на основании местных традиций и по принципам экономики взаимных услуг, а вовсе не по законам свободного рынка. В старой доброй средневековой общине, когда я, допустим, попал в беду, соседи построили мне дом и пасли моих овец, не ожидая никакого вознаграждения, потому что, случись у них беда, я им помог бы точно так же. Вместе с тем и местный феодал мог согнать нас всех на строительство замка – бесплатно. Зато и мы, вилланы, верили, что он защитит нас от варваров и разбойников. Рынки, конечно, существовали, но роль их была ограниченна. Там можно было купить редкие пряности, ткани и инструменты, посоветоваться с врачами или законоведами. Но из всех имевшихся в обороте товаров и услуг едва ли десятая часть приобреталась на рынке. Почти все человеческие потребности обеспечивались семьей и общиной.

Существовали также королевства и империи с их наиважнейшими задачами: вести войну, строить дороги и возводить дворцы. На эти нужды властители собирали налоги и время от времени рекрутировали солдат и работников. Но за редкими исключениями правительство не вмешивалось в повседневную жизнь семей и общин: даже если бы цари и хотели в нее вмешаться, сделать это им было бы непросто. Традиционная аграрная экономика давала не такие уж большие избытки на прокорм государственных чиновников, полиции, социальных работников, учителей и врачей. Соответственно, большинство правителей не создавало общенациональных систем пособий, здравоохранения или образования, оставляя эти вопросы на усмотрение семей и общин. Даже в тех редких случаях, когда империя отваживалась-таки вмешаться в повседневную жизнь крестьян (так произошло, например, в Китае при династии Цин), она назначала на роль представителей государства глав родов и местных старейшин.