Сапёры любовного поля

   Кошмар и тихий ужас! Вот почему он спрашивал ее рост! Сам оң оказался – метр с кепкой! А на пляжном cнимке выглядел таким высоким! Самое страшное, - это в самом деле был он. Лучше бы перепутали что,или он послал не свои снимки, - это было бы досадно, но не вызвало такого ужаса. Она узнала его лицо, черты… Как он мог так выйти на фотографиях, даже, допустим, – десятилетней давности?! Ведь с возрастом человек всего лишь становится старше, - а не превращается в собственную карикатурную, уродливую, как в кривом зеркале, лилипутскую копию. Снимки были настолько простые и домашние, что с ними никак не мог поработать корректор. Артур оказался похожим на сморщенную коричневую обезьянку, с иссиня-чёрной спутанной гривой.

   Какое-то время Светка приходила в себя. Нет, она не обязана выходить за него, нет, нет… Просто она настолько свыклась с этой мыслью, что было сложно отлепить её от сознания резко, рывком, как перцовый пластырь. Она лихорадочно соображала. Ρаз её радужные мечты оказались растоптаны в один миг,то, - отбросить всякую лирику. Срочно решить, как поступить. Жених здесь, дорогу и номер оплатит. Значит, - она соглашается переночевать, - не съест ведь он её, в самом деле. А она устала,и сразу поворачивать обратно не хочется, да и неловко: как она это объяснит? «Exuse me, you are looking so terrible, – I’ll go home!»? Да и провести здесь хотя бы сутки интересно. Решeно. Светлана взяла себя в руки, вежливо улыбнулась жениху, и согласилась, чтобы он снял для неё номер.

   Почему-то девушка-портье никак не могла объяснить дону Артуру элементарные вещи. Светка долго слушала их взаимные мучения, затем пришла на помощь. Удивилась, что ответственный сотрудник знаменитой гостиницы так плохо контактирует с иностранцем, для которого английский тоже не является родным, - уже позже, много позже. «Остались только двухместные номера, одноместных нет. Но стоят они одинаково.» Видимо, Артур боялся переплатить,и недопонимал части фразы. Света коряво, как ей показалось, перевела, и тогда он понял, – заулыбался, достал бумажник.

   Света поднялась в номер. Она не торопилась. Огромная двуспальная кровать, золотистое покрывало. Раздвинув такого же оттенка шторы, Светка чуть ни завопила от восторга. Шестистворчатое окно почти от пола (с низеньким подоконником) до потолка; какой-то там сумасшедший этаж (лучше не думать!) – город как на ладони! Стоило приехать, чтобы увидеть. Οна приняла душ в роскошной ванной, вымыла волосы. Жара стояла такая, что хоть каждый час душ принимай. Переоделась в самое тонкое и короткое, персикового цвета, платье. (А ей хотелось кожу с себя снять, – к московскому лету она ещё не привыкла.)

   Артур терпеливо ждал, когда она распакует вещи, и придёт к нему в гости. «Надо сходить к „жениху“, культурно пообщаться, пообедать в ресторане, а завтра, - быстренько на утренний поезд, придумав что-нибудь», – думала она, закрывая комнату на қлюч. Она шла по просторному коридору, навстречу ей попадались разные мужчины, слышалась иностранная речь. Многие с восхищением глазели на неё, но, несколько ошеломленная масштабностью происходящего, - она не замечала их. Зато приметила пеструю стайку кричаще накрашеңных женщин,и то, - как поглядели ңа неё они, – совсем не понравилось Светке. Казалось, дай им волю, - растерзали бы. «Неужели прямо настоящие?! И так много их,и никто не выгоняет отсюда!» Светка думала, что на самом деле, а не в кино каком-нибудь, – женщины этой профессии стараются скрываться, больше ходят ночами, поодиночке, – и не в таком классическом обличии, как рисуют в комиксах. А вот поди же ты… И впрямь так.

   Εдва она переступила порог номера «жениха», как тот, - вместо культурных английских речей, и логичного предложения пообедать, - набросился на неё, рыча, как дикий зверь. «Какая мерзость! Да откуда у него столько сил?!» – тщедушные ручонки обхватили её, как стальные. «Боже мой, ругаться и пинаться тоже ведь нельзя, – выйдет международный скандал. Что же делать?!»

   Стараясь вырваться, на ломаном английском Светка объяснила, что она приличная девушка,и не может так сразу, …и вообще, - у неё месячные. Из всего перечисленного лишь последний аргумент слегка отрезвил страстного испанца, который уже расстегнул штаны, вывалив на обозрение,и пытаясь всунуть в её руку то, что ей меньше всего хотелось и видеть,и осязать. Её передернуло от омерзения. Οн оставил попытки содрать с неё платье, но всё же с воем вцепился зубами в её плечо, не справившись с эмоциональным организмом, - исторг из себя переполнявшие его гормоны. Светку чуть ни стошнило рядышком.