Сапожники

Гиперрабочий. Нет, Скурви, что означает кожаный сапог, – твое имя символично. Ты был сапогом из кожи, болезненно нечувствительной к переменам в области духа, по аналогии с переменами и изменениями в области материи – человечества: ты подохнешь именно так. (Обращаясь к подмастерьям.) Ну, управляйте, правьте – а мы пойдем работать над совершенством технического аппарата, над структурой и аппаратурой динамизма и равновесия сил этой власти. Good bye!

Гнэмбон Пучиморда. До свидания. Скучно все это, как сцена ревности, как урок в первом классе, как ругань старой тетки или же, синтезируя эти сравнения, как первоклассная ругань старой тетки, когда она устраивает сцену ревности другой.

Появляется школьная доска с надписью «ТОСКА».

Тоска.

Гиперрабочий (медленно). Строжайше запрещено! (Выходит, громко стуча оловянными подошвами.)

1-й подмастерье fc иронией). Строжайше запрещено! Слыханное дело?! Эх! Всем готовиться к ночной оргии! Вранье это все, что он здесь наплел. Не существует никакой уходящей в бесконечность, тайной иерархической лестницы власти. (Обращаясь к княгине.) Одевайся, ты, профурсетка флердоранжевая!

2-й подмастерье. Вранье не вранье, а все-таки убить его вы бы не смогли. И потом, не совсем еще ясно, как там на самом деле обстоит со всякими тайными правительствами. Кто знает, может быть, они и есть в нашей общественной струк…

1-й подмастерье. Ладно, пусть все будет как есть. Не думать ни о чем, потому что смерть от страха перед самим собой поджидает нас на каждом углу. Фикция не фикция, но мы должны прожить нашу жизнь принципиально иначе, чем они, есть ли они или их не существует вообще. А скучно не будет, потому что идеи на фоне всеобщего отсутствия интереса к философским познаниям исчерпали себя до дна и умерли. Эх! Остается одно – упиться до чертиков. Как только появятся шлюхи для буржуйских танцулек и эфебы из Предместья Непокорных Оборванцев, а с ними тот кошмарный мерзавец, который живет на улице Шимановского в доме номер 17, тогда мы забудем на миг об этой ужасной и бессмысленной жизни, в которой самое ужасное то, что она осознана нами до конца. О боже, боже! (Падает на землю и рыдает.) Я реву как гимназистка, а отчего, даже сам не знаю. Такой вот буржуйский Weltschmerz[21] получается, сучка-вонючка танго танцевала. Рыгать мне от всего этого хочется.

Княгиня тоже начинает всхлипывать. Скурви воет долго и протяжно.

Саэтан (вскакивает настолько резко, что Пучиморда смотрит на него с удивлением). А что? Я так вскочил, что даже вы, бывшая Пучиморда, посмотрели на меня с некоторым удивлением. Но у меня есть цель. Не нужно только обслюнявливать вашими собачьими слезами – как писал Выспянский – моей последней минуты на этой земле. Я уверовал в метемпсихоз, именно в «метем», а не «там», в великий ТАМ-ТАМ, и смерть меня больше не пугает – я и так не смог бы здесь больше жить.

1-й подмастерье. Проклятый старик! Ничем его не добьешь! Путается в болтовне, как молодой щенок в говне. Юн сорт де Распютэн[22] или как там?

Саэтан. Тихо, сучьи задницы. У вас уже совершенно потеряно не только чувство юмора, но и вообще всякая способность мыслить.

Появляется доска с надписью «Тоска смертная» на месте стертой предыдущей.

Говорите что хотите, а мир все-таки неисчерпаем в своей красоте. Каждый стебелек, каждая, даже самая малюсенькая кучка дерьма, дающая жизнь растеньицам, каждый плевок на фоне громоздящихся в летний полдень восточных облаков…

Пучиморда. Довольно, а то меня сейчас вырвет.

Саэтан. Хорошо – но как же мне тяжело. Ведь каждая травинка…

Пучиморда. Шлюс! – а то морду разобью, как господь бог велел. (Обращаясь к остальным.) Я являюсь куратором декоративных пропагандистских зрелищ. Генеральная репетиция должна сейчас начаться – танцовщицы придут к трем часам.

1-й подмастерье. Ах так? Ну если так, то ничего не поделаешь. Пальцем дырку в небе не заткнешь. С типуном на языке выступайте в кабаке.

2-й подмастерье. Как он меня замучил своими сюрреалистическими проклятьями!

1-й подмастерье. Да, да, да – это так страшно, что вы бледно-зеленого понятия не имеете: ужас, кошмар, тоска, katzenjammer[23] и отвратительные предчувствия. Как-то постепенно все так испортилось. (Напевает.) «Ямщик не гони лошадей, нам некуда больше спешить».