Сара

К тому времени краснота в паху распространилась на всю мошонку, которая приняла ярко-красный цвет, как мякоть арбуза. Никакой боли или зуда, только при купании начиналось нестерпимое жжение. Толком поплавать я не мог, и поэтому для меня терялся весь смысл пребывания в Доминикане.

В конце концов, проконсультировавшись кое с кем по телефону, я пришел к выводу, что это обычная нервная экзема из-за Сары с ее негром. Что творится у нас в подсознании, дело темное, не знает никто.

В запасе у меня была соответствующая мазь, и я занялся самолечением. Великая вещь наука – буквально на глазах краснота стала спадать.

На следующий день я опять проходил по пляжу с компьютером подмышкой. Хлопчик сидел на своем месте один. Я не спросил, где девушка, и потом жалел об этом. Вместо этого я поинтересовался у парня, где находится интернет-точка, и тот вызвался меня проводить. Пройдя метров двести по пляжу, мы свернули в лабиринт прибрежных бетонных построек. Внезапно сбоку появились двое полицейских, я не обратил на них внимания и спокойно шел дальше. Но, оглянувшись, увидел, что менты идут уже по бокам у моего гида.

За приставание к туристам местного могут серьезно наказать, поэтому я закричал полисменам: "No problems! He's my friend!" (Нет проблем! Он мой друг!) Парень успокаивающе махнул рукой, а полицаи все так же молча свернули в сторону.

Вечером я поговорил с портье. Тот рассказал, что в Баваро города, как такового, нет, кругом одни отели и резорты. Есть в окрестностях пара клубов и дискотек, но на очень большом расстоянии друг от друга. Это даже и не Баваро, а уже другие населенные пункты. Без машины тут делать нечего.

По делам у меня ничего не получилось. Вызвонив того же таксёра, я за полдня доехал до Бока Чики. И если скажу, что вернулся не из-за Сары, то солгу, конечно.

14

В первый же день после возвращения, искупавшись на отельном участке пляжа, я надел, по своему обыкновению, еще влажные плавки себе на шею и пошел, куда повлек меня мой жалкий жребий. Жребий хорошо знал свое дело, не успел я пройти и пятидесяти метров, как услышал знакомый, слегка заискивающий голос: "Але-екс!"

Я поднял голову. За одним из столиков, вынесенных на пляжный песок, в компании какой-то потаскухи сидела Сара. Как всегда свежая, насмешливая и умопомрачительно сексуальная. Я сдерживался изо всех сил и делал морду кирпичом, но, конечно, выдал себя.

– Комо эста, Але? (Как дела, Алекс?)

– Гут. Летс гоу. (Хорошо. Пошли.)

Плюнув на все, я сделал приглашающий жест рукой. Чика засмеялась и бросилась ко мне.

Соблюдая светские приличия, Сара наскоро представила мне мрачную шлюху за столиком: "Ми амига Валерия". Валерия враждебно смотрела на меня. Я понял, что приобрел врага, непонятно, правда, с какого бодуна. Можно подумать, она не знает, чем занимается подруга, или сама чем-то лучше.

Обнявшись как голубки, мы с Сарой направились в проход между отелями, чтобы выйти на Дуарте. Взгляд Валерии уперся мне в спину, но мне не было дела до этой бл*ди. Честно скажу, я снова был счастлив, и мир для меня опять обрел единство и смысл.

По дороге я показал Саре отель, в который собирался перебираться. Цены в нем были не самые гуманные, но ниже, чем у меня во "все включено". И там можно было снять апарт, то есть комнату с кухней, и готовить жратву самому. К тому же хозяйкой отеля была итальянка, знойная брюнетка не первой молодости, уже слегка расплывшаяся, но еще очень даже ничего. Управляющим у нее был здоровенный доминиканец, но я действовал по наполеоновскому принципу: сначала надо ввязаться в драку, а там будет видно.

В итальянском ресторане мы купили на вынос огромную порцию тушеных овощей с мясом, лимонад и пошли к Пабло. Итальянец с женой приветливо нас встретили, и хозяйка недолго поболтала с Сарой. У доминиканцев скрывать свою симпатию к человеку не принято, а у Сары обаяние просто зашкаливало.

Пабло выделил нам номер в торце дома, с верандой, отгороженной от тротуара стальными, изогнутыми для красоты прутьями. Прямо через улицу располагалось кальмадо, и оттуда громыхала музыка. Сара расположилась с харчами за столом. Пока она ела, я сделал несколько фотографий. Чика состроила недовольную гримасу, и я успокаивающе пробормотал: "Уно фото, традишинал".

Уныние стало возвращаться в мою душу. Я покопался в себе и обнаружил, что спусковым крючком была новая прическа Сары. Амига вплела в свои, от природы густые и блестящие волосы, капроновый парик, который был намертво привязан к ее родным волосам, образуя что-то вроде коросты. Каждый раз, прикасаясь к ее голове, я вздрагивал от отвращения. Сара постоянно почесывала свою бестолковку, но менять прическу не собиралась.

Мною, или общими усилиями клиентов, она была уже приучена к чистоте, но голова пока оставалась проблемным местом, на мой взгляд, по крайней мере. И еще кошмарные накладные когти, которые у нее постоянно отламывались, иногда с мясом отдирая собственные маленькие ноготочки от пальца.