Сара

– Ноу динеро аки, "Доминикэн Ола", аки диез минет, (Нет денег с собой, я зайду в "Доминикэн Ола" и буду здесь через десять минут.) – показал я пальцем на собственный карман, потом в сторону отеля и на пол парикмахерской.

Парикмахерша наверняка не поверила бы мне, но Сара успокоила ее.

В отеле завтрак давно закончился, однако всегда был открыт зал с дежурными блюдами для перекуса, и, странное дело, он почти никогда не был пуст.

Бар у бассейна с гамбургерами, сосисками, горчицей и кетчупами тоже не был обделен вниманием постояльцев. Точнее сказать, вся еда быстро сметалась местными проглотами. Отель был "доминиканский", то есть на выходные его заполняли толпы толстых домиков.

Я прихватил с собой пару котлет с булочками для девчонок. Разумеется, еду из столовой, а тем более за ворота отеля, выносить было нельзя, но тут я первый раз нарушил правила.

Сара искренне обрадовалась бутерброду, но систэ поубавила ей энтузиазма, заявив, что вся еда в отеле бесплатная. По странной доминиканской логике я стал виноват в том, что сам там обжираюсь (что, в общем-то, было правдой), а им принес подачку. А может Сара вспомнила, что я так и не поселил ее в отель.

Наконец, в шесть рук, все косички были распущены, и густые сарины волосы, потерявшие блеск, почему-то встали дыбом. Теперь голова Сары выглядела как большой черный шар. Поглядывая на себя в зеркало, чика ежеминутно начинала хохотать.

Зазвонил сарин телефон, и она принялась говорить приторным бл*дским голосом, фальшиво кокетничая, растягивая слова и угодливо хихикая. При этом она исподлобья поглядывала на меня.

– Ху а коллин? (Кто звонит?) – спросил я ее.

– Нуэвэ омбре. (Новый мужчина.)

9

В этой парикмахерской я окончательно понял, что ничего у нас с Сарой не будет. Мы еще долго встречались, и часто мне было очень хорошо, а иногда совсем плохо, до отчаяния. Но с того дня я уже только ждал, когда эта история сойдет на нет.

Между тем жизнь в "Доминикэн Ола" надоела мне хуже горькой редьки. Главным образом доставала музыка, не смолкающая с раннего утра до позднего вечера.

Еда в неограниченном количестве – это, конечно, хорошо само по себе, но лично я чувствовал себя фабрикой по утилизации плохо приготовленной пищи. После еды кровь приливает к желудку, и заниматься какой-либо умственной деятельностью мне трудно. Поэтому я давно отказался от завтраков и утром пил только кофе, но для него нельзя было найти кипятка. Два титана в столовке выдавали теплую струю, которая не могла растворить даже "инстантеоне" кофе. Приходилось в номере греть воду кипятильником. Разумеется, и финансово опция "все включено" себя никоим образом не оправдывала при более-менее продолжительном житье.