Саранча

— Ты проиграешь выборы, Витя, — проговорил Колун. — Выборы — это деньги. Деньги на пенсии и деньги на СМИ. Тебе не дали денег в Минфине и не дали в московском банке. И наши директора тоже перестали давать тебе деньги. Им моча в голову ударила. Хочешь знать, как ее оттуда выбить? Единственным способом. Если мои пацаны придут на завод и конкретно сунут ствол под подбородок — тогда эти козлы начнут платить. Это очень действенная мера — ствол под подбородок. Ты не представляешь, насколько действенная.

— Ты не получишь «Зарю» ни при каких условиях, — сказал губернатор.

Колун потянулся к портфелю и вытащил из него видеокассету в пестрой обертке. Из-под обложки видеокассеты торчала какая-то бумага.

— Что это?

— Сходи в комнату отдыха и просветись. А я здесь подожду.

Губернатор настороженно взял кассету и через мгновение скрылся с ней за обитой светлым орехом дверью. Оставшись один, Колун потянулся по-кошачьи, потом встал и прошелся по кабинету. Потрогал грамоту, стоявшую за стеклом: благодарность министра внутренних дел Анатолия Куликова за что-то там проявленное и оказанное. Выпил минералки из губернаторского графинчика, дернул за хвостик российский флаг.

Колун до крайности напоминал любопытную борзую, обнюхивающую все углы в незнакомом доме.

Засим Колун сел в рабочее кресло губернатора и задрал ноги на стол. Он просидел так минуты две, после чего дверь кабинета растворилась, и в ней показался первый зам Жечкова.

— А… э… — сказал первый зам, недоуменно глядя на Колуна.

— Витя занят, — пояснил Колун, — ща вернется.

Первый зам сморгнул и ретировался из кабинета.

Когда губернатор вернулся в кабинет, Колун по-прежнему сидел в его рабочем кресле. Жечков все-таки был интеллигентом и не умел держать себя в руках. Лицо у него было белое, а пальцы нервно мяли друг друга.

— Все посмотрел? — спросил Колун.

— Да.

— Все понял?

Губернатор кивнул. Колун небрежно протянул ему свой сотовый.

— А теперь звони Молодарчуку и скажи, чтобы он пошел в сортир и своим ордером подтер себе сраку.

Губернатор посмотрел на сотовый и обреченно вспомнил, что в кабинете Молодарчука стоит определитель номера.

Глава 13

Вопреки очевидной, казалось бы, победе, Семен Семенович Колунов не стал брать штурмом химический комбинат «Заря». Никто не знал, было ли это условием мира, заключенного с губернатором, или Семен Семеныч имел какие-то свои планы, — так или иначе, через неделю должно было состояться заседание арбитражного суда, которое должно было решить, кто именно станет новым временным управляющим предприятия, и предпринимать боевые действия перед заседанием было весьма глупо.

Предвыборный рейтинг губернатора тем временем заколебался и, действительно, слегка пополз вверх, но вовсе не такими темпами, как обещал Семен Колунов.

Во— первых, травля «Зари» продолжалась и популярности Жечкову не прибавляла. Во-вторых, многие главы администраций и директора предприятий, единожды выступив против Жечкова, теперь боялись последующих репрессий и более-менее держались прежней линии поведения. И в-третьих, кандидат оппозиции Афанасий Борщак внезапно заявил о себе как достаточно ловкий и циничный политик. Без устали Борщак объезжал села и городки Тарска, собирал тысячные митинги, на которых кратко, но пламенно рассказывал о нищете области и клеймил реформаторов, и его свита разбрасывала за ним отпечатанные двухмиллионным тиражом листовки, в которых повествовалось о безобразиях нынешнего губернатора.

Колун велел сделать строгое внушение одному из глав администраций, и у того сгорела дача. В ответ глава администрации совсем взбеленился и принялся чехвостить Жечкова на всех перекрестках, друзья его и знакомые вознегодовали, задавшись простым вопросом: если эдакие штуки происходят до выборов, то что же получится, когда губернатор с Колуном останутся единственными хозяевами в области? Губернатору ничего не осталось, как заявить, что глава районной администрации (которому тоже предстояло избираться) поджег свою дачку сам, дешевой ради популярности, да кто ж этому поверил?

На свете есть единственное лекарство от падения рейтинга, и это — деньги. На самом деле пяти или шести миллионов долларов загодя хватило бы, чтобы избрать в губернаторы Жечкова, Борщака, Пупкина, и даже обезьяну, буде обезьяна получит паспорт и зарегистрирует свою кандидатуру. Но в том-то и дело, что ошеломляющих средств у Жечкова не было. Колун и «Заря» были примерно равны по объемам тех средств, которые они могли выделить на кампанию. Прочие предприятия продолжали уклоняться как от налогов, так и от предвыборной дани, ничуть не ссорясь с Жечковым, а просто давая понять: вот, мол, изберут тебя, и мы будем дружить. Не изберут — будем дружить с тем, кто на твоем месте. А трогать нас лучше не надо, только сам себе все испортишь…