Саратовские игрушечники с 18 века по наши дни

– Я через пальцы свистеть не буду,– заметил Лёха. – Я учился…, не получается.

– Нам что, свистки с собою носить? – вставил опять тот же боец, которого не рассмотрел Игрушечник.

– А почему бы и нет. Только свистки должны быть у всех одинаковые, одной тональности. – Вспомнил Пётр выражение профессора из консерватории и тут вставил его в разговор для важности.

Здесь пришло время пояснить читателю, почему Петра Андрияновича в командирской землянке все называют Игрушечником. И совсем не потому, что он происходит из рода игрушечников, об этом никто и не знает, а потому, что один раз, а таких разов было много, в партизанский отряд привели детей, у которых на глазах расстреляли родителей. Ребятишки были подавлены, всё время молчали и даже от еды отказывались. Вот мой отец и слепил им из глины игрушки, как у него в семье лепили. Понятно, что это были свистки, сделанные в виде птичек с дырочками на спинке. Во время свиста эти отверстия закрывались по очереди и получалось музыкальное звучание. При помощи этих свистков ребятишек, можно сказать, к полноценной жизни вернули. Хотя, какая в отряде у детей может быть полноценная жизнь? Вот с тех самых пор и закрепилось за Петром Андрияновичем второе имя – «Игрушечник». Да, так закрепилось, что спроси у партизан, пришедших в отряд после этого случая, так они настоящего отцова имени и не знают, Игрушечник, да Игрушечник, всё всем понятно. (Теперь и далее я буду называть Петра Андрияновича в рассказе Игрушечником).

– А где мы эти свистки одной тональности найдём? – задал кто-то вопрос.

– Свистки такие сделаем,– заверил Игрушечник. – Я их из глины налеплю.

– И все одинаково свистеть будут? – спросил раненый боец из другой роты.

– Одинаково будут свистеть, не беспокойся, – заверил Игрушечник.

– А кто в лесу будет определять, какой тональности свист? – спросил замполит. – Не все же такие слухмяные, как ты.

– Дело говорит боец,– сказал командир отряда. – Только в секрете тебе, Петро, самому сидеть придётся. – Здесь он назвал отца по настоящему имени. – Ты один свист от свиста отличить можешь, тем более на расстоянии. Так что с сегодняшнего дня я тебя от рейдов на железку отстраняю. Временно будешь находиться здесь. В секрет будешь ходить. А теперь иди и делай свои свистки.

Через неделю Игрушечник принёс замполиту семь одинаковых свистков, сделанных в виде соловья с открытым клювиком. Замполит подивился изящной работе и даже дунул в каждый из них. Все свистки издавали совершенно одинаковый звук. Шесть свистков раздали командирам диверсионных подразделений и разведчикам. С седьмым свистком мастер ушёл с товарищами в секрет на охрану партизанского лагеря. Результаты не заставили себя долго ждать. Дня через два на краю леса раздался условный свист. Игрушечник насторожился. Через минуты две, три раздался повторный свист.

– Это не наши свистят,– проговорил Пётр, – тональность не та, – и сжал руку Лёхи.

– Давай ответный, – проговорил Лёха и передёрнул затвор немецкого автомата. Игрушечник приложил свисток к губам, свистнул и приготовил ручной пулемёт, с которым никогда не расставался. Приготовились и другие бойцы. С флангов группу секрета прикрывали тоже. В группе прикрытия услышали условный свист Игрушечника и тоже приготовились.

Через некоторое время среди деревьев замелькали фигурки людей.

– Приготовиться…– шепнул Игрушечник товарищам, а через две, три минуты их автоматы, пулемёт и винтовки вместе с лесной порослью косили мнимых партизан, так что убежать смогли совсем не многие.

Только этим дело не кончилось. В немецком штабе по поводу случившегося разгорелся скандал. Все обвиняли немецкого слухача, говоря, что это он подставил немецких солдат под партизанские пули. Тот в свою очередь недоумённо смотрел на собравшихся и молчал. Первым внял голосу разума майор Мюльтке.

– Господа! – сказал он. – Негоже всё валить на одного человека. Как это говорится у русских в этом случае – «найти крайнего». Замечу, что до этого всё удавалось и в этой самой комнате слышались похвальные речи. Давайте лучше от обвинений перейдём к анализу ситуации.

– Хорошо, что я не успел отослать доклад в дивизию, чтоб наш опыт распространили по всем дивизионам. – Заметил майор Клаус, отвечавший за работу с местным населением.

– И всё же… что вы думаете об этом, – обратился он к Карлу.

– Они не зря перешли снова на свист, господин майор. – Проговорил тот. – Они перестали мяукать, пищать, крякать и квакать. Они снова стали свистеть. Я в свисте совсем не специалист. Я по голосам зверей и птиц специалист. Думаю, что такой переход на свист не случаен. Здесь есть какая-то хитрость, господин майор. Значит, наш свист и их свисты чем-то отличаются? Нужен узкий специалист по свистам, господин майор.

– Где, где я возьму этого специалиста по свисту? – сказал раздражённо Мюльтке.

– Свист – это звук,– проговорил до этого молчавший майор Клаус. – Этот звук имеет свою высоту. Это я вам говорю из основ теории музыки. Я не большой руки музыкант, но кое – что в этом понимаю. – Клаус замолчал.