Саркофаг

– Рад был…

– И я…

Ушел в свой мир, мир странных и злобных существ, дикарей с тремя красными пылающими глазами. Впрочем, сам Зварнн уже давно не казался Максу ни дикарем, ни злобным… Да, если уж этого трехглазого парня назвать дикарем, то тогда он-то, Тихомиров, кто? Да и все люди…

Кстати, инопланетный инженер почему-то не сомневался в том, что все пройдет удачно. Знал?

– Максим, я вас предупреждаю: горючего очень мало! – обернулся в салон Сашка. – Фактически только взлететь да сесть.

– А нам больше и не надо! – скрывая нервную дрожь, усмехнулся Максим. – Помнишь, куда лететь-то?

– Да уж вы все подробно объяснили.

– Тогда смотрите в оба, не промахнитесь! Олеся, скажешь, когда будем подлетать.

Девушка сидела в пилотской кабине в кресле, сам же Максим заранее привязался к ручке, около сорванной двери… Из проема, едва только Сашка, запустив двигатель, начал разбег, немедленно задуло с такой силой, что Тихомиров мысленно перекрестился: Господи, лишь бы взлететь!

Набирая скорость, самолет завыл, затрясся по грядкам и наконец взлетел! Ну еще бы, чай, не какой-нибудь «боинг» – «кукурузник», сельскохозяйственная авиация…

Закрывая ладонью глаза от ветра, Максим заглянул в проем – под крыльями самолета проваливались вниз, убегали зеленовато-коричневые поля, перелески, домики…

Черт! Как уши-то заложило!

– Макс!!! – Обернувшись, Олеся внезапно замахала руками. – Кажется, подлетаем! Подлетаем уже! Вон, вон озеро… и туман…

Ее слов Тихомиров не слышал – мешал двигатель, однако, поняв все правильно, приготовил сверкающий шар… И, как только увидел внизу озеро и плотный, скрывающий остров туман, сбросил…

И ничего не случилось!

Ни взрыва, ничего подобного…

Как-то даже странно.

Что же, выходит, не получилось? Зварнн неправильно все рассчитал… ошибся?

Тихомиров с досадой облизал пересохшие губы, не обращая внимания на крики летчика. Тот, наверное, докладывал, что горючее уже совсем на исходе, что нужно где-то сесть…

Максим почувствовал, как самолет пошел на снижение – вдруг резко сдавило живот, под ложечкой образовалась какая-то неприятная пустота, впрочем, ненадолго… Толчок!!! Оп… И уже покатили!

Что и говорить, эту посадку Сашка произвел куда более мягко, нежели предыдущую… Что и понятно – сейчас он посадил кукурузник на шоссе, а не на морковное поле! Выбрал, видать, подходящий участок…

Вот самолет замедлился… Двигатель пару раз чихнул и затих.

– Макс! – Отстегнув ремни, Олеся выбралась из своего кресла. – Ты нам все же обещал объяснить…

– Объясню, – улыбнулся Тихомиров. – Только вот для себя уясню вначале…

Он спрыгнул на асфальт, осмотрелся… Стоял чудесный сентябрьский денек… Все такой же! Так же светило солнышко, в бледно-голубом небе медленно плыли белые облака, сбиваясь в стаи, кричали перелетные птицы.

И никакого следа надоевшего тумана! Что и понятно – семьдесят шестой год все-таки…

Семьдесят шестой?

А это что еще такое?

На обочине, неподалеку, уткнулось носом в кювет авто… серенькая «лада»-«десятка»!

Да-да, «десятка»! Значит, что же, получилось? Значит, никой не…

– Олеся! Максим! – в кабине радостно закричал пилот. – Радио! Радио заработало!

Радио?

Подхватив выпрыгнувшую из салона подругу на руки, Тихомиров навострил уши.

– Передаем обращение Временного правительства Российской Федерации… «К гражданам России».