Саркофаг

А тогда одним сооружением саркофага "вождю мирового пролетариата" умные проходимцы не ограничились и пошли далее: стали изобретать мифы о содержимом саркофага. Понимали, прохвосты: "саркофаг, пусть и с начинкой, но без мифов, "в сознании трудящихся" выше сарая для хлама не поднимется"!

Мифы о "вожде" сочинялись разные, но в основном — "прекрасные". Также нет у меня данных и по количеству слабоумных в отечестве нашем, кои верили "всем сердцем" в мифы о "вожде". Беда России и до сего времени заключается в том, что она, не задумываясь, позволяет вертеть собой в разные стороны любым проходимцам. Совсем недавно понял, почему такое у нас происходит: проходимцы-то все поголовно "наши" и "свои"! Порядочные люди в России всегда сторонились власти, избегали, и отказывались от неё. Это одна из многих загадок Руси.

Древние, "первоначальные" проходимцы, зачинатели "всего и вся", понимали: останавливаться, даже и совершении мерзостей, нельзя! Если остановиться "в совершении вразумления", то вразумляемые могут задуматься…. И, задумавшись, могут приступить к каким-либо действиям…могут сделать что-то не совсем нужное им…

Застой в деяниях, какими они не будь, всегда является причиной "потери всего достигнутого". Очень похоже на "потерю квалификации", и чтобы такое не случилось, проходимцы брались за обработку "молодого поколения". От молодых вначале требовали малые деяния, детские и неосознанные, но с возрастанием, в доказательство "любви к вождю", деяния требовались соответственно возрасту, вплоть до "полной отдачи" всего! Даже и жизни, "если родина потребует". И требовалось… "Отдача жизни за учение вождя революции" стояла на первом месте и расценивалась по высшей категории. От всех требовался "сердечный трепет" при упоминании саркофага с куклой, а кто не испытывал такого трепета — тот был явной "контрой" и заслуживал немедленного уничтожения! Такой "выявленной контре" вначале "по-хорошему" предлагалось поменять плохие заблуждения о "вожде" на хорошие. Если "контра" упорствовала и продолжала "гнуть своё" — подписывала себе смертный приговор и ликвидировалась, "как класс". Высоко ценилось "перевоспитание контры", если "раскаявшийся вчерашний враг" публично признавался в грехе и кланялся трупу:

— Гляди-ко, покаялся! — о случаях "победы учения вождя над сознанием врагов" долго трубила печать.

Путаница в поклонах жива и до сего времени: если кланяться только "вождю", то необходимо знать, для чего такое делать; если почитать только его "учение", то саркофаг на главной площади стольного града в таком случае оказывается лишним.

Чему отдать предпочтение? Тем идеям, что когда-то в неограниченном количестве генерировал нынешний труп? Или ограничиться всего лишь почитанием его законсервированного тела? Две позиции одновременно нормальному человеку не осилить. "Вот в чём вопрос"! Я имею в виду гениальный мозг "вождя мирового пролетариата", а ни что-то другое. С той поры так и повелось: когда заходила речь о содержимом мавзолея, то требовалось соблюдать благоговейное молчание. Это было нормой для каждого из нас. Не меньше! Чувства сверх нормы — пожалуйста! Выражением чувств "сверх нормы" могли быть чистые слёзы о "безвременной смерти великого вождя!"

"Камень — на камень,

кирпич на кирпич,

умер наш Ленин,

Владимир Ильич!"

— что "умер наш Ленин Владимир Ильич" — понятно, все когда-то умрём. В момент смерти "вождя мирового пролетариата" никто и не подозревал, что в будущем появится такое оружие, кое может устроить смерть всем и враз. Будущее не предсказуемо, а наше — особенно.

И такое было непонятно: "камень — на камень, кирпич — на…" большей части "трудящихся страны советов". Перед оповещением о смерти "вождя" нужно было говорить о чём-то великом и запоминающемся, до появления холода меж лопаток, но никак не о камнях и кирпичах! Что-то изначально гнусное содержалось в почитании вождя.

Скорбели граждане! Если одна половина граждан Руси скорбела о "безвременной кончине вождя", то чем занималась другая половина в это время — "документальных свидетельств не имеется". Очень долго "выведением на чистую воду не скорбевших граждан ("врагов"!) занимались спецорганы "страны советов".

Предстоит выяснить, с присвоением "докторской степени" тем, кто установит истину: какая половина граждан отечества "тяжко скорбит" об ушедших в мир иной "вождях"? Худшая, или лучшая? Большая, или меньшая? Только после выяснения количества скорбящих и не скорбящих граждан, можно говорить о "прочности государства"!