Саркома

квадратных метров. А у меня тоже двухкомнатная «хрущевка» с совмещенным санузлом, но лишь

на сорок восемь квадратов. Так что большая разница в условиях и комфорте.

По лестнице поднялись на второй этаж и сразу бросились в глаза изменения в планировке. Хотя я

предполагал, что она не будет отличаться от квартир первого этажа.

— Странно, здесь ведь тоже две квартиры?

— Две, — подтвердил он. — Но одна трехкомнатная, общей площадью восемьдесят квадратных

метров, а вторая однокомнатная — сорок квадратов.

— Почему так?

— Потому, что трехкомнатную квартиру займет Калач, а однокомнатную его водитель Блажко,

чтобы всегда быть под рукой, хотя начальник и сам отлично, лихо водит автомобили.

— Еще не было решения жилищно-бытовой комиссии?

— В милиции единоначалие, как подполковник скажет, так тому и быть.

— В таком случае, для кого предназначены квартиры на первом этаже?

— Для начальников ОБХСС и МРЭО, — вполголоса сообщил Яков Степанович. — Только вы

меня не выдайте, иначе Коваль осерчает, уволит, отправит к чертовой матери.

Что касается начальника ОБХСС, то у меня возражений не было. Тот проживал с женой и

ребенком в общежитии и был в числе первоочередников. А вот претензии Калача, имеющего

трехкомнатную квартиру, его водителя и начальника МРЭО на новое жилье вызывали протест, но

я промолчал.

Спустились на первый этаж, вышли из здания. Вокруг него, подобно муравьям, копошились

сотрудники, слышались голоса, смех. Возле свежевырытой траншею возвышались кучи

глинистой почвы.

— Яков Степанович, а это, что за хозпостройки, похожие на гаражи?

— Вы не ошиблись.

— Но почему их пять, а не четыре по количеству квартир?

— В пятом боксе будет оборудована баня для Калача.

— Баня? Это уже перебор, излишество, ведь в каждой квартире раздельный санузел, ванная,

туалет, кладовая.

— Когда разрабатывалась проектно-сметная документация, я Вячеславу Георгиевичу на это

указал, но он меня резко осадил, мол, не суй нос в свое дело. Сказал, что баня нужна для лечения

хронического радикулита.

— Коваль от скромности не умрет. За деньги, которые потрачены на сооружения гаражей и бани,

можно было бы построить еще две квартиры для тех, кто ютится в общагах или снимает жилье.

— Вадим Андреевич, согласен с вами. Только не говорите об этом подполковнику, он вспыльчив

и злопамятен. Отыщет повод, чтобы отомстить, — предупредил Мачула.

Я тоже взялся за штыковую лопату и по понятным причинам работал без энтузиазма, к которому

несколько минут назад, призывал. К полдню и у других участников субботника трудовой запал

угас. Я не стал понукать и настаивать на ударном труде для блага начальника и двух его

приближенных, поделивших квартиры еще до решения жилищно-бытовой комиссии.

— Плохой из тебя агитатор, — в тот же вечер заявил мне начальник ГОВД. — Лекции читаешь

отлично, а вот поднять сотрудников на ударный труд не смог. Если мы такими черепашьими

темпами и дальше будем строить дом, то придется зимовать в старых берлогах. По пути из

Симферополя заехал на стройплощадку. Надеялся увидеть прогресс, динамику в работе, а

оказалось, что мышиная возня, имитация активности. Сколько человек участвовало в субботнике?

— Семьдесят пять.

— Не густо. Остальные чем занимались?

— Одни были в наряде, другие после смены отдыхали.

—Тех, кто сменился, следовало запрячь. Поди, на службе не перетрудились.

— По уставу после дежурства положен отдых, — напомнил я.

— Много ты знаешь. В экстренных случаях всех следует поднимать по тревоге.

— Не было вдохновляющего стимула.

— Какой еще нужен стимул, ведь строим жилье для себя?

— Да, именно, для себя, — иронизировал я и заметил. — Вячеслав Георгиевич, не считайте

сотрудников глупыми. Они понимают, что шанса получить жилье у многих нет. Поэтому не

горят желанием, ради кого-то надрываться, рвать жилы…

—Вот ты о чем, — в его глазах появилась злость. — пусть кое-кто из сотрудников, как я в

молодые годы, не один год поживет в общагах без удобств или на съемных квартирах, тогда и

качает права. Если бы не моя поездка в Симферополь, то на стройке пыль бы столбом стояла. Я бы

не потерпел саботажа.

— Не было саботажа, работали в меру своих сил и навыков. Они все же не строители, а

милиционеры, — возразил я.

— На то они и милиция, чтобы быть универсалами. Пусть берут пример с Мачулы, он на все руки

мастер. Должны понимать, что Москва не сразу строилась. Дойдет и до них очередь. Я

договорился с генералом о финансировании еще одного жилого дома на тридцать квартир. И

тебе, как и обещал, выделю трехкомнатную квартиру, а то ведь ютишься в однокомнатной

«хрущевке».

— Премного благодарен, — усмехнулся я. — У нас есть семейные сотрудники, которые в большей

степени нуждаются в жилье.

—Что ж, благородно, скромность украшает человека, — ухмыльнулся Калач. — Если

отказываешься, то лишь лет через пять сможешь претендовать на расширение жилплощади.

— Мы должны поступать по совести и справедливости. Не обижать и не обделять тех, кто ниже

нас по должности и званию. Товарищ подполковник, у нас острый дефицит жилья для

сотрудников.

—Ты не первооткрыватель этой проблемы, знаю, не с Луны свалился. Сам над ее решением ломаю