Саркома

произнес Калач. — Вы здоровый, как бык и поэтому, как говорится, сытый голодного не

разумеет, Чтобы из-за проклятого радикулита не лечь пластом, не выйти из строя, я не реже двух-

трех раз в неделю вынужден париться. На городскую баню не хватит средств, а своя будет всегда

под рукой. Протопил дровами и на лавку с дубовыми и березовыми веничками. Если не будешь

ершиться, лезть в бутылку, то сам испытаешь эту благодать! — он мечтательно закатил глаза

вверх.

— Предпочитаю купаться в ванной, — ответил я на его намек.

— Баба с воза — кобыле легче, — отреагировал подполковник. — Кстати, радикулит я заработал

на службе, будучи участковым инспектором, а потом и оперуполномоченным угрозыска. В стужу

и зной, под снегом и дождем по бездорожью гонялся на мотоцикле за преступниками, мог и пулю

схлопотать, Молодой, горячий, отчаянный был, не дорожил ни здоровьем, ни жизнью, хоть теперь

немного остепенился. Поэтому за подорванное здоровье милиция передо мною в долгу.

— Почему вопрос о выделении жилья остронуждающимся сотрудникам не обсуждался в

жилищно-бытовой комиссии? В нарушение закона был решен келейно?

— Это кто же тебе настучал? — насторожился подполковник. — Ясько, Дорош, Винник или

старый прохиндей Мачула? Отвечай старшему по должности и званию!

— Не столь важно кто, главное, что информация правдива.

— Значит, копаешь под меня, согрел змею на груди, — мрачно изрек он.

— Вы сами копаете под себя.

— Если бы я не выбил деньги у Добрича, то и дом бы не появился, — вскипел начальник. —

Поэтому имею право и никто мне не указ. Запомни, в милиции, как и в армии, действует принцип

единоначалия. Советую по-дружески, не суйся в это дело, занимайся воспитанием сотрудников.

— А вы, разве не сотрудник?

— Я— твой начальник! — резко осадил он. — А вы, ты, кто такой, чтобы мне указывать, что и как

строить? По какому-такому праву и с каких это пор младший по званию и должности указывает

подполковнику, как ему жить и что делать. Запомни, это тебе не художественная

самодеятельность, не театр или цирк, а милиция. Вот, когда станешь начальником ГОВД, в чем я

очень сомневаюсь, тогда и командуй парадом, а сейчас изволь подчиняться старшему по

должности и званию.

— Еще есть вопросы?

— Нет, — хмуро отозвался я.

— Тогда свободен, шагом марш!

31. Призыв к компромиссу

На следующий день Калач любезно, будто бы давеча не произошло разговора на повышенных

тонах, пригласил меня в кабинет и сообщил:

— Вадим Андреевич, в связи с преобразованием отдела по политико-воспитательной работе в

отдел по политической части для усиления партийного руководства органами внутренних дел,

независимо от моего желания, у вас нет шанса остаться в должности моего заместителя. Вчера я

вам об этом не сказал, чтобы не испортить настроение. Но лучше поздно, чем никогда.

— Почему, вы ведь сами меня сагитировали именно на эту должность. Если бы тогда речь шла о

другой работе, то я бы не согласился, — напомнил я предысторию своего перехода под знамена

милицейского ведомства.

— Почему, почему, да потому, что имеешь взыскание — выговор за ЧП, повлекшее гибель

младшего лейтенанта Ткача.

— У вас ведь тоже аналогичное взыскание?

— Обо мне вопрос не стоит ребром. К тому же в политотделе считают, что ты завалил работу в

духовно-культурном воспитании личного состава, проигнорировал участие в областном смотре

коллективов художественной самодеятельности УВД. Там все помнят, неисполнительности не

прощают. Приказы следует выполнять, а не обсуждать.

—Вячеслав Георгиевич, я же неоднократно вам предлагал посодействовать созданию коллектива

художественной самодеятельности, взять на полставки худрука-аккордеониста? — возразил я.

— Не помню, надо было написать рапорт, — заметил он. — Пытался отстоять вас в должности

замполита, но, увы, оказался бессильным. Вы за короткий период умудрились нажить себе врагов

среди офицеров ПВР УВД облисполкома. Ни должность, ни очередное звание вам не светят. К

нам направят выпускника Ленинградского высшего политического училища МВД СССР.

Разнарядка уже поступила. Подбирайте «хвосты», готовьтесь к сдаче материалов.

Озадаченный возникшей ситуацией и догадываясь, откуда растут ноги, догадываясь, что Калач

приложил усилия, чтобы таким способом избавиться от меня, я призадумался о том, а не

возвратиться ли мне в журналистику?

— Безвыходных ситуаций не бывает, — нарушил он паузу. — Предлагаю на выбор две

должности: начальника медвытрезвителя вместо Недбая, которому перед уходом на пенсию

присвоили звание майора или должность заместителя начальника вневедомственной охраны?

Решайте оперативно, не откладывая в долгий ящик, ибо на эти должности есть и другие достойные

претенденты. Долго ждать я не намерен.

Еще свежие впечатления от посещения медвытрезвителя, зловония в коридоре и камерах с

пьяными пациентами оптимизма не прибавили, напротив, вызвали отторжение. Подполковник

уловил это неприятие и поспешил с советом: