Саркома

За письменным столом сидел дежурный по специфическому заведению лейтенант Николай

Иванович Штиль и фельдшер Зинаида Тимофеевна Кудрявая. Офицер резво поднялся по стойке

«смирно» и доложил:

— Товарищ старший лейтенант, за время моего дежурства чрезвычайных происшествий не

произошло, на вытрезвление за минувшие сутки доставлено 43 нарушителя общественного

порядка.

— Вольно! — разрешил я и пожал руку. Втроем с фельдшером прошли по узкому коридору, с

правой стороны которого были зарешеченные окна, а с левой — за дверьми со стальными

решетками располагались палаты с топчанами, накрытыми зеленоватого цвета клеенками. На них,

медленно отходя от алкогольного опьянения, возлежали пациенты. В основном мужчины разных

возрастов, но в одной из палат я увидел троих полуобнаженных женщин, едва прикрытых

желтовато-белыми простынями. Слышались храпы, стоны, приглушенные голоса и крики

страждущих мужиков, желающих срочно опохмелиться.

В сумрачном коридоре и помещениях надолго поселился стойкий бражно-мочевой запах от

перегара, пота и других человеческих испражнений. В торце находились шкафы для хранения

одежды, головных уборов и обуви временных обитателей этой своеобразной «гостиницы» для

правонарушителей. А вот документы, деньги и другие личные вещи, изъятые в момент доставки и

обязательного медосмотра, определения степени опьянения, кровяного давления, температуры

тела, сберегались у дежурного офицера. Вытрезвлению подлежали лишь граждане, пребывавшие

в средней и тяжелой степени опьянения, а в легкой, после составления протокола, отпускали

восвояси.

—Подъем, граждане алкоголики! — зычно приказал Штиль. — готовьтесь к рассмотрению дел.

В палатах зашевелились и оживились, загудели, словно в пчелиных ульях. Когда проходили

мимо одной из палат, услышал истошный крик:

— Солнце никогда партизаном не было!

Следом прозвучал полусонный, недовольный окрик:

—Трофим, заткнись! Заберите этого чумного психа, всю ночь не давал спать.

К решетке прильнул низкорослый мужчина с седой щетиной на лице и всклокоченной головой.

— Молчать, философ! — приказал Штиль и повторил команду. — Подъем, гаврики!

— Почему называешь его философом? — поинтересовался я.

— Шибко сообразительный. Вчера я у него спросил, почему не считает солнце партизаном?

Услышал ответ — потому, что оно никогда не прячется от людей. А как же ночью? В то время не

солнце, а мы от него прячемся, ответил Трофим. Вот я и назвал его философом.

Удалились к следующему помещению, а вослед донеслось: Солнце никогда партизаном не

было…

Мы возвратились в переднюю часть здания, в кабинет начальника медвытрезвителя. К тому

времени подошел и сам Владимир Недбай, как правило, участвовавший в «разборе полетов», то

есть в процедуре или ритуале наказания нарушителей общественного порядка на почве пьянства.

Он, уступив свое кресло, присел сбоку стола.

— Начнем? — спросил лейтенант.

— Да, приглашайте, по одному, — велел я. В сопровождении Николая появился среднего роста,

коренастый, плотно скроенный парень, лет двадцати от роду и представился:

— Центровой нападающий футбольной команды «Авангард» Леонид Егорович Петров

— Что же вас, гражданин Петров, ничему не научила драматическая судьба талантливого

футболиста Эдуарда Стрельцова? — упрекнул я его.

— Мой кумир Эдик пострадал из-за обвинений в изнасиловании, — ответил он, взглянув

исподлобья. — Подвел твердый характер, был ершистым, самоуверенным, считал, что ему члену

сборной команды СССР по футболу все сойдет с рук. Вот и поплатился, не рассчитал свои силы.

— Да, ему инкриминировали изнасилование, — подтвердил я и заметил. — но ведь все началось с

банальной пьянки, застолья с участием девиц. Это Стрельцову, которого справедливо называли

«советским Пеле», стоило спортивной карьеры, а сборной команде и стране — славы. Леонид

Егорович, хоть по какому поводу приложились к стакану, за победу на радостях или за поражение

с горя?

— Выпили с приятелем за ничью 1:1, — ответил он. — Но она для нас равноценна победе, ведь

прежде «Титану» постоянно проигрывали.

— Поздравляю! Когда очередной матч?

— Через три дня.

—Дома или на выезде в гостях?

— На выезде, в Керчи товарищеский матч с командой «Океан».

— Сумеете к тому времени восстановиться?

— Я уже восстановился, хоть сейчас готов выбежать на поле, — бравируя, произнес он. В этот

момент раздался дробный стук в дверь кабинета. Недбай вопрошающе поглядел на меня.

—Пусть войдут, — разрешил я.

— Войдите! — громко велел капитан. Дверь распахнулась и в помещение порывисто вошел

мужчина выше среднего роста, крепкого телосложения, лет сорока от роду в темно-синем

спортивном костюме с эмблемой команды «Авангард». «Наверное, собутыльник Петрова, прибыл

на выручку», — подумал я.

— Главный тренер ФК «Авангард» Александр Григорьевич Захаров, — представился посетитель.

Осуждающе взглянув на Петрова, продолжил. — Это член моей команды. Способный футболист,

не хуже самого Валерия Лобановского подает закрученные угловые в ворота соперника. Вот

только идет на поводу у болельщиков, предлагающих угощение в виде водки или коньяка. Эта