Саркома

— Конечно, — усмехнулся капитан. — Но бытует такое мнение, точнее анекдот, что милиционер

глупее курицы.

— Курицы? — удивился я столь нелестному мнению, услышанному из его уст. — Кому же тогда

блюсти авторитет и приумножать славу доблестной милиции?

— Суть сводится к тому, что курица ищет в навозе зерно, а мы, наоборот, в зерне —навоз, то есть

вскрываем и боремся с пороками общества: преступниками, наркоманами, пьяницами,

проститутками. Одним словом, являемся ассенизаторами.

— Кто-то же должен заниматься этой важной работой?

— Нам выпала такая высокая честь, — усмехнулся он.

— Почему согласился на эту роль?

— Романтика, жажда подвига. В школьные годы насмотрелся таких кинофильмов, как

«Рожденная революцией», «Место встречи изменить нельзя», «Следствие ведут знатоки»,

начитался детективов, в том числе «Конец Хитрова рынка», и после службы в армии вместо того, чтобы поступить в военное училище, сломя голову, подался в Одесскую среднюю специальную

школу милиции, а ныне заочно заканчиваю КВШ МВД.

—Коль служба не в радость, а в тягость, то, что мешает подать рапорт и уволиться на стройки

народного хозяйства?

— Совесть и честь. Государство затратило на мое образование большие средства и я обязан

отслужить не менее 25 лет, — ответил Винник. — Возьми себе на заметку, из милиции увольняют

лишь в двух случаях. Первый, когда переводят на работу в партийно-советские органы либо в

КГБ; второй, — по компрометирующим мотивам, из-за профнепригодности, пьянство,

аморальное поведение и другие проступки, позорящие звание сотрудника милиции. Партийная

должность мне не светит, а увольняться со скандалом нет желания, я дорожу своей репутацией,

поэтому, несмотря на напряженные отношения с Калачом, продолжаю тянуть лямку.

— Честно, добросовестно тянешь лямку, — отметил я. — Достигнут высокий процент

раскрываемости, особенно тяжких, преступлений.

— По-другому работать не умею, — отозвался капитан. — Причиной тому азарт охотника,

состязание иди незримый поединок: кто кого переиграет, я иди преступник? Испытываю

удовлетворение, когда защелкиваю стальные браслеты на запястьях злодея. С радостью осознаю,

что недаром ношу милицейский мундир и ем хлеб насущный.

— Приятно слушать, полностью с тобой солидарный, — похвалил я. — Что касается сложных

отношений с Калачом, то готов оказать помощь.

— Спасибо, не переоценивайте свои возможности, постараюсь сам вырулить без лишних

обострений, — ответил он. — Не хочу, чтобы тебе перепало рикошетом. Не забывай, что в

милиции, как и в армии, действует принцип единоначалия.

—Но это дело замполита, наводить мосты, создавать в коллективе атмосферу взаимопонимания,

на корню устранять причины конфликтов, — пояснил я, но Винник был настойчив, явно не желая

меня впутывать в свои отношения с начальником ГОВД.

— Прошу никого не посвящать в суть нашего разговора, — потребовал он. — А то ведь поползут

кривотолки, а Калач агрессивно-болезненно реагирует, когда дело касается его полномочий,

бдительно оберегает их от посягательств.

—Будь спокоен, умею хранить тайны, — заверил я. Позднее этот диалог с капитаном нередко

всплывал в моей памяти.

.

20. Диагноз, как приговор

По распоряжению товарищей из обкома Слипчука поместили в отдельное помещение, дабы

соседи по койкам не допекали нудными разговорами, стонами или храпом. Курс лечения важного

пациента заведующий онкологическим диспансером доктор медицинских наук, профессор Игорь

Сергеевич Вайд взял под личный контроль. По время утреннего осмотра Александр Петрович

спросил:

— Доктор, у меня есть шанс?

— Обычно на этот вопрос мои коллеги отвечают утвердительно, дабы не лишать пациента

последней надежды, — произнес врач. — Вы человек волевой, ответственный и обманывать не

стану. Несмотря на химиетерапию и другие процедуры, болезнь прогрессирует, не исключены ее

рецидивы.

—Каков диагноз? — поторопил пациент.

—Существуют врачебные тайна и этика, — попытался уклониться от прямого ответа Вайд.

—Говорите, говорите, — настоял пациент. — Я не кисейная барышня, чтобы падать в обморок

или закатывать истерики. Должен знать, что меня ждет и к чему готовиться?

— Ну, что ж, готовьтесь к худшему, но не падайте духом, у вас саркома.

— Саркома, значит, мои дни сочтены? — прошептал Слипчук.

— Увы, в большинстве случаев медицина бессильна. Наука и практика еще не достигли того

уровня, чтобы одолеть этот опасный недуг. В вашей трагедии причиной стало травматическое

воздействие на суставы.

— Сказывают, что в Москве живет некая народная целительница Джуна, которая врачует и

избавляет от разных болезней, в том числе от рака? — промолвил Слипчук. — Может, она

способна меня спасти?

— Она такая же целительница, как я Папа римский, — усмехнулся Игорь Сергеевич. — Пустая

трата средств и времени.

—Но ведь ее услугами пользуются партийные деятели, ученые, артисты?

— Все эти фокусы от лукавого, — произнес Вайд. — Против рака и его разновидностей саркомы и

меланомы нет панацеи даже в отдаленной перспективе. Над решением этой проблемы много лет

ломают головы ученые научно-исследовательских институтов и центров во асем мире, светила