Саркома

Павел строго велел сержанту милиции:

—Смотри в оба, чтобы никто не проникнуть на перрон во время следования литерного. За

беспорядок ответишь головой.

—Так точно! — ответил озабоченный блюститель. — После такой напряженной миссии, надо

снять стресс, а лучшее лекарство — коньяк или водка. Заглянем в ресторан и примем на грудь

граммов по сто-двести для разгона крови.

— Я не прочь, но служба, исполнение?

— Служба – не волк, в лес не убежит, — перефразировал он известную поговорку. — К тому же

мне разрешено в оперативных целях в любое время суток. Особенно при вербовке информаторов,

осведомителей из числа дворников и вшивой интеллигенции, среди которых больше всего

диссидентов и невозвращенцев. Он, как тот волк, сколько его не корми, в лес смотрит. А

интеллигенты норовят уехать в США и капстраны Европы и Азии Чего только стоят клеветники

на советский строй ученый Андрей Сахаров, лишенный всех заслуг и званий, писатели Александр

Солженицын, Виктор Некрасов, Василий Аксенов, поэт Иосиф Бродский, певец Вилли Токарев и

другие папуасы…

— Почему папуасы? — удивился я.

— Потому что, как удоды, гадят на свое Отечество. Ну, их к лешему. Это не моя епархия,

писателями, художниками, музыкантами и другими деятелями культуры и искусства, порочащими

советский строй, этими «агентами влияния», занимаются специалисты особого отдела. Моя

забота, чтобы на предприятиях транспорта, коммуникациях, магистралях и объектах связи не

произошло диверсий и вредительства, утечки за рубеж государственных секретов. А с другой

стороны, если бы не было шпионов, диссидентов, разных религиозных сект баптистов-

пятидесятников, свидетелей Иеговы, адвентистов седьмого дня и прочих мракобесий, то чекисты

бы заскучали без дела.

— Не пыльная работа, — заметил я.

—…но ответственная, — продолжил он мысль и, интригуя, спросил. — Знаешь, как мое

ведомство остряки называют? КГБ — контора глубокого бурения. Глубоко бурим, недаром хлеб с

маслом и икрой кушаем

Терех взял меня под руку и сообщил:

— Угощаю, мой оклад, поди, больше твоего. Юрий Владимирович позаботился, чтобы чекисты не

бедствовали и не поддавались соблазну брать взятки и дорогие подарки.

— Николай Анисимович тоже не обижает, — похвалили я своего министра Щелокова.

— Замечательные мужики. И что они между собой не поделили, суют палки в колеса друг друга,

— в полголоса огорчился он. — Это негативно отражается на взаимоотношениях личного

состава двух ведомств. Но мы – люди служивые, не лезем в большую политику, для нас приказ –

закон.

— Павел, не торопись, твой шеф еще не успел выехать за пределы района – зоны нашей

ответственности, — остановил я чекиста

— Ты, что же считаешь, что Андропов возвратиться? — рассмеялся он. — Если и возвратится, то

лишь после полноценного отдыха.

— Мало, что может произойти в пути.

— Пока мы дойдем до ресторана, шеф будет проезжать станцию Красногвардейска, — по

расстоянию рассчитал он время, но все же, по радиостанции связался с другими чекистами,

поинтересовался, где литерный? Один из сотрудников ответил, что поезд миновал станцию

Отрадная.

— Дальше зона ответственности моих коллег из Красногвардейского районного отдела КГБ, —

сообщил капитан. — Мы честно отработали свой хлеб с маслом и можем пошабашить.

— Куда?

— Что за вопрос, замполит? Конечно, в ресторан, — бодро произнес он. И мы направили свои

стопы в питейное заведение, тем более, что оно было расположено в левом крыле здания вокзала.

22. КГБ — контора глубокого бурения

В ресторане, расположенном в правом крыле здания вокзала, Павел заказал по 150 граммов

коньяка «Огни Херсонеса», лимон, бутерброды с красной икрой, ветчиной и сыром.

Выпили за успешную встречу литерного и здоровье его шефа.

Капитан перевел взгляд за окно, откуда доносился шум, голоса, и промолвил:

— После затишья снова жизнь забурлила. А вот Никита Хрущев был отчаянным вождем, не

прятался от народа, любил массы, чтобы быть в центре внимания и шума аплодисментов и

бурных оваций. Ветераны КГБ мне за рюмкой рассказывали, что в начале 60-х годов, Никита

Сергеевич приезжал на торжества по случаю пуска первой очереди Северо-Крымского канала.

Так на перронах железнодорожного вокзала Джанкоя организовали ярмарку продовольственных и

промышленных товаров, чтобы вождь видел изобилие и благополучие народа, достигнутые под

его мудрым руководством. Вдоль маршрутов следования кортежа на улицах и у обочин дорог

выстраивались тысячи радостных тружеников, комсомольцев, школьников, студентов с флагами,

транспарантами. Они приветствовали вождя. Вообще, Крым он обожал, охотился на дичь в

лесных и горнолесных угодьях Белогорска и Ялты

— Да, вожди, не отказывают себе в царских забавах, — заметил я.

Терех щелкнул зажигалкой в форме миниатюрного пистолетика. Прикурил сигарету Родопи.

Предложил мне.

—Нет, нет, — отказался от его предложения. — От этой привычки избавлен.

—Кстати, Вадим, у нас появилась вакансия, что случается очень редко, нужен аналитик, —

продолжил капитан. — Работа для мыслящего человека, интеллектуала и эрудита. Спокойная,