Саркома

приключения.

— Едем,— согласился он, хотя смутное чувство тревоги щемило сердце.

— Если майор Крупин запросит по радиостанции, мы будем в комнате № 57 на четвертом этаже. Я

опрашиваю потерпевших,— предупредил Ткач Сомова, когда УАЗ остановился у здания

общежития школы мелиорации.— Возьми, слопай бутерброд, а мы с Виктором быстро управимся.

Алексей взял пакет с шампанским и коробкой шоколада. От внимания водителя не ускользнуло,

что они под градусом, но он, соблюдая субординацию, промолчал.

Входная металлическая дверь была заперта.

— От ворот поворот,— с облегчением вздохнул Барский, намереваясь возвратится к машине.

— Как бы не так, — остановил его возмущенный участковый и стукнул кулаком по двери,

отозвавшейся гулко, как бочка. Через несколько минут после второго удара зажегся свет,

послышались шаркающие шаги.

— Кого несет нелегкая? У нас все дома,— спросил хриплый женский голос.

— Открывай, Марья Федоровне, открывай, я ваш участковый! — приказал офицер.

— Не пущу, поздно,— заупрямилась женщина.

— Проверка паспортного режима,— забарабанил в дверь участковый.

— Замучил ты меня, Ликсей, своими режимами,— вздохнула вахтерша, отодвигая железный засов

и впуская их в фойе.— Никого чужих нет. Давеча один ломился к девкам, их у меня тридцать

человек, студентки. Хлопцы совсем ошалели, липнут, мухи к меду. Глаз да глаз за ними нужен, до

греха недалеко. Один ночью с трубы свалился. Я сама в милицию и “ скорую” звонила.

— Знаю, эту историю, Марья Федоровна,— грубо перебил ее младший лейтенант.— Надо срочно

этих девчат Оксану и Люсю опросить.

— Лучшего времени не нашел? — с подозрением взглянула вахтерша на пакет, в котором легко

угадывалась бутылка. — Что это у тебя там? Самогон?

— Вещественное доказательство, у одного хмыря изъяли,— нехотя ответил он.

— Оставь здесь, я посторожу,— предложила Марья Федоровна.— Назад будешь идти заберешь. У

нас сухой закон. А ты на службе, а гляжу, того за воротник заложил.

— Не твое дело, — оскорбился участковый. — Я из сугубо оперативных соображений Ты, старая,

милиции не указ. Меня от усталости качает, а ты, как наш замполит, ловлей блох занимаешься, да

настроение отравляешь. Сама, поди, когда молодой была, парням головы кружила, а теперь

законам природы перечишь. Нехорошо.

— Служба у меня такая — блюсти нравственности, не допускать безобразия,— строго промолвила

вахтерша, и при напоминании о молодости ее, прежде голубые глаза, оживились.— Раньше до

такого бесстыдства не доходило. Ликсей, прошу, поезжай ты отсель. Чует мое сердце что-то

неладное. Уволят меня из-за тебя. На одну пенсию не проживу.

— Кто тебя посмеет уволить без моего согласия? — усмехнулся участковый.

— Комендант общежития.

— Будь спокойна, Марья Федоровна, — утешил ее Алексей.— Я сам коменданта уволю, если

вдруг вздумает права качать. Совсем милицию не почитает.

Вахтерша прошла к столу в небольшую комнату, где находились топчан и телефон. Набросила

на плечи теплую шаль и вязальные спицы замелькали в ее руках. Возле ее ног ярко-красными

нитями спиралей светился электрокамин.

— Ты, Ликсей, долго не засиживайся,— велела Марья Федоровна.

— Наша служба и опасна, и трудна,— пропел Ткач, увлекая за собой Виктора к лестнице,

ведущей наверх. Лифт в пятиэтажном здании по проекту не был предусмотрен.

Комната на четвертом этаже была заперта изнутри. Не слышно ни голосов, ни других звуков —

девушки спали.

— Алексей, оставим их в покое,— предложил Барский.— С женщинами поведешься, проблем

наберешься.

— Как бы не так. Это приятные проблемы,— с азартом произнес офицер и постучал в дверь.—

Оксана, Люся! Открывайте, милиция!

Вскоре в комнате послышался шум, зажегся свет. В проеме приоткрытой двери появилась Оксана.

— Сладкий сон оборвали, — упрекнула девушка и томно потянулась. Уловив на себе

вожделенный взгляд Алексея, стыдливо скрестила тонкие руки на смуглой груди.

— Не робей Оксана, все будет о, кей, — добродушно произнес Ткач и вместе с Барским

бесцеремонно переступил через порог. Люся нежилась в постели, наблюдая за ночными гостями.

Алексей поставил на стол бутылку шампанского и коробку шоколадных конфет.

— Заскучали девочки,— обласкал он Оксану шальными глазами и окинул скромный интерьер

комнаты: шкаф, две кровати и два стула, на тумбочке магнитофон «Весна – 310С-1», на стене

картина — примитивный пейзаж.

Пока студентки прихорашивались, офицер подошел к тумбочке и со словами “будет вечная

музыка” нажал кнопку, комната наполнилась голосом Валерия Леонтьева, недавно с группой

других певцов и вокально-инструментальных ансамблей выступавшего на стадионе «Авангард» в

программе фестиваля “Крымские зори”.

В кофейные чашечки, другой посуды не нашлось, Алексей налил шампанское и преподнес

девушкам.

— За ваше очарование!— провозгласил он тост и скомандовал. — Господа офицеры!

Стоя выпили и потекла беседа с легким флиртом. Вино развеселило девушек, они ощутили себя в

своей студенческой стихии загадочно улыбались, кокетничали, что обнадеживало Алексея.

Оксана позволяла к себе прикасаться и даже, войдя в роль цыганки, попыталась предсказать его

судьбу.